Точилин задумался. Вообще-то это ни на грамм не этично, но остальные уже глубоко погрузились в реалии этого мира и их происходящее совсем не смущает. Да и сам Иван тоже особого внутреннего протеста не чувствует, потому что в глубине души понимает, что ничего хорошего с этими женщинами уже не произойдёт, независимо от его решений. Худший вариант — их отдадут солдатне, лучший — просто оставят на произвол судьбы в разграбленном городе.

Вот такая сделка с совестью Точилина устроила: Орден — это лучший исход для этих женщин из губернаторского гарема.

— Ладно, забираем их, — произнёс он. — Но чтобы без разврата и аморалки, напоминаю, что мы всё ещё в походе.

/9 марта 2027 года, сатрапия Сузиана, г. Душанбе/

— Пора, ребята, отправляться в иной мир и начинать его исследование, — произнёс я, проходя вдоль строя воинов. — Настал тот час, когда вы, наконец-то, начнёте приносить настоящую пользу! Там будет опасно, не скрываю этого, там у врагов может быть огнестрел, причём не всякое говно, как у нас, а по-взрослому, с автоматическим режимом стрельбы. Но наша задача, на первую вылазку — разведать окрестности, определить примерную опасность гипотетических сил противника…

Наружу решил взять с собой отряды «Активижн» и «Близзард», как наиболее подготовленных бойцов. Экипировал их лучшими пластинчатыми доспехами, вооружил мушкетами, а также самым острым холодняком из доступного. Этого может оказаться недостаточно, но на то мы и разведка, что можем быстро отступить, если случится какое-то непредвиденное дерьмо.

— Повелитель, раскопали саркофаг! — вбежал в ритуальный зал Хидео Кодзима.

— Ох, а я уже и подзабыл… — вздохнул я, после чего оглядел готовые к отправке отряды. — Всем оставаться на своих местах, я скоро.

Быстрым шагом двигаюсь к ранее заваленному залу собраний, вижу по пути, как немёртвые работяги вытаскивают крупные и средние камни, ранее являвшиеся потолком.

Смартфон мой, к слову, нашли за время моего путешествия к Сузам, но этот кусок пластика не выдержал удара пятидесятикилограммового куска бетона, поэтому восстанавливать там уже нечего.

Вхожу в свою опочивальню.

— Знаешь, чего общего у лича и белорусского картофеля? — спросил я у Кодзимы.

— Нет, повелитель, — ответил тот после недолгой паузы.

— Оба в склепе, — усмехнулся я.

Видно, что не понял нихрена, но и не мог понять. А кому я ещё этот прикол расскажу? Тащить сюда немёртвых коллаборационистов? И отвлекать их тем самым от плодотворного труда на благо моё? Ну уж нет!

Саркофаг, со знаменитой дырой, которую я мог пробить «Иглой Смерти», а не куском кандалов, но не сделал этого, ибо плохо соображал, лежал на своём месте, сверкая в свете LED-фонарика. Алтарь был переломлен пополам, но зато картина уцелела.

— Картину в мой кабинет, повесить рядом с Дзержинским, — распорядился я. — Саркофаг распилить на металлолом, пусть Кумбасар озадачится.

— Принято, повелитель, — поклонился немёртвый Кодзима.

Что ж, пора идти в родной мир, пробовать открыть гермодверь и вываливать на открытую местность, резвиться.

/9 марта 2027 года, Российская Федерация, о. Сахалин/

Проверяю свой SIG Sauer, помещаю его в нагрудную кобуру новенькой разгрузки и дёргаю за рычаг, подающий питание на механизм гермодвери.

— Всем быть готовыми, — произнёс я, наблюдая, как гермодверь со скрипом расходится в стороны. — Ко всему, блядь!

Но к тому, что случилось дальше оказался не готов даже я.

— А где, мать вашу, ослепительный солнечный свет и сигнал «Радио Анклава»?! — возмущённо воскликнул я.

Вместо дикой пустоши в стиле Фоллыча нас встретил тёмный ангар, где стояли закрытые прорезиненным брезентом силуэты грузовиков.

— Оцепить периметр, стрелять во всё, что хочет вас убить! — приказал я, выхватывая пистолет из кобуры.

Тут что-то холодно, прямо нормально так холодно.

Немёртвые воины рассредоточились по ангару, я же прошёл к ближайшему грузовику и сдёрнул с него брезент.

— Опа-на, да это же КамАЗ! — воскликнул я в притворном удивлении.

А что, сука, ещё можно ожидать? Ладно бы под Сан-Паулу Кирич бункер выкопал, ну или под Нью-Йорком или Штутгартом, тогда бы я слегка удивился КамАЗу, но мы на Сахалине, а тут есть вероятность встретить либо КамАЗ, либо какую-нибудь японскую колымагу… Но Кирич — он ведь, сука, патриот, поэтому только отечественная техника, только хардкор.

— Но куда они отсюда ехать собирались? — задал я важный вопрос. — Леви, доклад!

Немёртвый подошёл ко мне, три метра отчеканил строевым шагом и вытянулся по стойке «смирно»:

— Противника не обнаружено, открытых выходов из здания нет, зона условно безопасна, повелитель!

Это я, пока пребывал в состоянии аффекта, развёл в среде подчинённых форменную военщину, точнее то, что смог вспомнить с занятий на военной кафедре. Но уже давно попросил их не пытаться маршировать и докладывать по форме. Видимо, немёртвые ошибочно посчитали, что мне снова свинтило крышечку и я опять «вернулся». Наверное, всему виной рубленные фразы-приказы.

— Ясно, — кивнул я. — Ворота видишь? Строй своих воинов в оборонительный порядок напротив.

— Есть! — козырнул Леви.

Обследую грузовик и не вижу признаков того, почему бы ему не взять и поехать. Забираюсь в кабину и жопой натыкаюсь на валяющиеся на сиденье ключи.

Вставляю ключ в замок зажигания и удостоверяюсь, что аккумулятор давно уже разряжен. Да и нафига мне вообще грузовик сейчас? Сахалин, насколько я знаю, не такой уж и большой остров… или большой? Для начала нужно разобраться с окрестностями, а с грузовиком разберёмся потом.

— «Близзард». Соберите и сложите брезенты, — приказал я. — Тоже ценный товар, если подумать.

Золотишко мне нужно. Очень много золотишка.

Не для того, чтобы чахнуть над ним как Кощей какой-нибудь, а для дела.

Я не солгал Ариамену: действительно буду развивать город, привлекать как можно больше людей, может, школы открою и больницы, а всё ради промышленной базы, которая поможет мне отвоевать этот мир. Ресурсы отсюда — вооружённые воины сюда. Пядь за пядью, так и отвоюем. Времени у меня дохрена.

Подхожу к воротам и медленно сдвигаю засов, а затем также медленно приоткрываю одну из створок, после чего аккуратно выглядываю наружу.

В физиономию пахнуло холодом, причём лютым. И до этого было холодно, но теперь даже я, надёжно и безвременно почивший в небытие индивид, почувствовал, как кости пробирает до самого костного мозга.

Снаружи была настоящая арктическая зима, но погода стояла спокойная, без ветра и снегопада. Просто выход находился на заснеженном холме, а впереди было поле, где гигантские валы снега, словно застывшие морские волны, нависали друг над другом и создавали несколько угнетающую атмосферу.

Из снежных валов торчали насквозь промороженные деревья, похороненные в снегу и льду.

— М-да… — произнёс я, оглядевшись по сторонам. — Возвращаемся на базу,