Третий Кармапа Рангджунг Дордже является одним из величайших тибетских ученых. Замечателен его вклад в сохранение и развитие не только поучений Карма Кагью, но также и других школ, в особенности — Ньингмы. Третий Кармапа — автор одного из важнейших для Карма Кагью научных трактатов «Глубокий внутренний смысл»[152], в котором раскрываются наиболее тонкие моменты ануттара-йога-тантры. Другое его произведение, поэма о Махамудре [Rang byung rdo rjes 1985], сегодня очень известно и широко изучается, в частности, в современных ценных центрах Карма Кагью.

Рангджунг Дордже получил полную передачу учения «Сокровенная Сущность» (Ньингтиг[153]) от Ригдзина Кумараджи, самого известного в тот период держателя этой традиции. Считается, что таким образом Рангджунг Дордже соединил в один поток учения школ Ньингма и Кагью [Thinley 1980: 57]. Впоследствии Кармапа III некоторое время был единственным ламой Тибета, державшим эту важную передачу Ньингмы; в подходящий момент он передал ее Лонгчену Рабджампе. Подобно Рангджунгу Дордже, многие Кармапы и другие ламы школы Карма Кагью в свое время держали поучения нескольких школ одновременно, чтобы не допустить их исчезновения.

Многие Кармапы являлись также Учителями выдающихся лам других традиций. В частности, Четвертый Кармапа Ролпе Дордже дал буддийское Прибежище и начальное рукоположение мальчику по имени Кюнга Ньингпо, который впоследствии стал одной из величайших фигур в тибетском буддизме — намой Цонкапой, основателем школы Гелуг.

С именем Пятого Кармапы Дэшин Шегпы, а также его великого ученика Юн Ло, китайского императора династии Мин, связано появление в линии преемственности Карма Кагью нового обряда — церемонии Черной короны Кармап. Это произошло в связи с тем, что император подарил Дэшин Шегпе символ той мандалы черного цвета, которая находится над головой всех Кармап.

Учителями китайских императоров были все Кармапы, от Первого до Десятого. Особенно тесные отношения связывали Дэшин Шегпу и Юн Ло, который сам впоследствии стал великим Бодхисаттвой. Гинлей подробно описывает встречу Кармапы и Юн Ло в 1407 г. [Thinley 1980: 72–74]. Император организовал двухнедельные церемонии посвящений, по окончании которых призвал самых выдающихся художников и каллиграфов и велел им запечатлеть эти события на шелковых свитках, а сам изложил все письменно. Так на свитках с изображениями церемоний остались собственноручные подписи Юн Лo на пяти языках: китайском, тибетском, монгольском, уйгурском и тюркском.

В последний день посвящений Юн Ло заметил над головой своего Учителя невидимую «Черную корону», что свидетельствовало о значительных медитационных достижениях императора, а также о его преданности Учению. Осознав, что ему дано было заметить нечто, что больше никто воспринимать не мог, и также понимая, сколь велико освобождающее воздействие этого явления, император решил изготовить и поднести Кармапе в дар точную материальную копию «Короны». Ее могли бы видеть все люди, получая неизмеримое благо. Приняв дар, Кармапа создал специальную церемонию, во время которой он демонстрировал людям символ «Черной короны», давая благословение. Эта церемония Короны стала одним из важнейших элементов деятельности Кармап на все времена.

Восьмой Кармапа Микьё Дордже знаменит прежде всего как блестящий ученый, художник, поэт. Он автор более чем тридцати трактатов, посвященных психологии абхидхармы, философии мадхьямаки и сутр Праджня-парамиты, Винае, логике, Махамудре, тантрам, грамматике санскрита, изобразительному искусству и поэзии. Под его влиянием сложился один из двух главных стилей тибетской живописи — карма гадри. Его имя очень близко всем последователям Карма Кагью, и в первую очередь тем, кто посвящает себя медитации. Микьё Дордже составил медитационную практику, названную «Гуру-йога четырех времен суток»[154]. Эта практика, созданная Кармапой в честь его коренного Учителя, ламы Сангье Ньенпы, и сегодня является одной из важнейших медитаций для последователей школы Каома Кагью.

Девятый Кармапа Вангчуг Дордже, также видный ученый, внес неоценимый вклад в доктрину Махамудры и ее практическую реализацию на пути медитации. Его важнейший труд называется «Океан истинного смысла»[155], в нем подробно освещаются все ступени последовательного пути подготовки к практике Махамудры. Благодаря этому трактату сложилась система из четырех простых и четырех особенных медитационных упражнений, закладывающих основу для медитаций Великой Печати. Эта система называется «нёндро»[156] и с тех пор в неизменном виде повсеместно практикуется как в монастырях, так и в мирских центрах Карма Кагью. Очень важен сегодня и другой текст Вангчуга Дордже «Рассеивая тьму неведения»[157], также посвященный Махамудре. Среди наиболее выдающихся учеников Девятого Кармапы — Таранатха (1575–1634), переводчик и известный ученый, последний из держателей тибетской традиции Джонанг.

Во времена Десятого Кармапы Чёйинга Дордже школа Карма Кагью неожиданно оказалась вовлеченной в политику, чего она обычно всячески сторонилась. Растущая и стремительно приобретающая популярность школа Гелуг, стремясь захватить по― нитическую власть, призвала на помощь войска монгольского хана Гушри. Монголы быстро наводнили (грану. Влиятельный мирской последователь Кармапы Деси Тенкьонг, правитель Цанга (Центральный Тибет), собрался послать свою армию, чтобы оказать сопротивление вторжению, но Кармапа успел отговорить его [Thinley 1980:105]. Тем не менее по Тибету прошла волна столкновений между монголами, насаждавшими власть школы Гелуг, и представителями опальных буддийских школ. Кармапе пришлось несколько лет странствовать вдали от своих монастырей, чтобы иметь возможность сохранить и свободно передавать поучения Кагью. Лишь незадолго до своей кончины он вернулся в Цурпху.

На протяжении нескольких поколений взаимоотношения между школами Кагью и Гелуг (а также Ньингма и Гелуг) оставались весьма прохладными. Далай-ламы правили Тибетом как политические лидеры; Кармапы же, действуя прежде всего внутри своей школы, сосредоточились на практике Учения Будды и убежденно держались в стороне от политики.

Лишь при жизни Его Святейшества Шестнадцатого Кармапы Рангджунга Ригпе Дордже перед лицом общей опасности, грозящей со стороны Китая, эти два великих иерарха стали значительно ближе друг к другу. В 1954 г. Кармапа даже совершил поездку по Восточному Тибету (область Кхам) в качестве личного посла Далай-ламы [Thinley 1980: 133]; его задачей было успокоить мирное население, которое с каждым годом все более воинственно противилось растущему влиянию Китая.

В 1959 г., когда столкновения тибетцев с китайской армией происходили уже по всему Тибету, для Кармапы стало очевидно, что он должен покинуть страну, чтобы сохранить Учение Будды. Переодевшись в мирскую одежду, он в сопровождении ста шестидесяти монахов и мирян ушел в Бутан. В его свите были и простые люди, и тулку самого высокого ранга: молодые Шамар Ринпоче XIII, Гьялцаб Ринпоче XII, мастер медитации Топга Ринпоче, будущий крупный ученый-историк Карма Тинлей, Кхандро Ченмо — четвертая супруга предыдущего, Пятнадцатого Кармапы — и другие. Примерно за год до этого Его Святейшество убедил уехать еще четырех высоких тулку — Ситу Ринпоче, Джамгёна Конгтрула Ринпоче, Сангье Ньенпу Ринпоче и Калу Ринпоче [Kongtrul 1982: