чиним, чтоб постановленным меж обоих сторон договорам полное учинилось довольство. Но в том и самого Вашей милости брата нашего желательное приятство познаваем, егда против своей должности, как истинно «великих посольских дел оберегатель», разсудно усматриваешь, что обоим тем пространным государствам здорово и прибытно быти может, когда его царское величество к совершению вечного покою и крепкому силу случению советом своим приводишь. И в том Ваша милость слово свое в совершенье приведешь, яко мы не опустим, что истинной склонности нашей к познанию належит. Уже есьмы о сем Вашей милости известили, что на прошлой чинов Речи Посполитой большой конковацыи[75] комисары суть назначены о вечном покое договариватца. И ныне его царское величество жалает, чтобы те господа комисары к скорому вступлению того доброго дела поспешили. Но понеже господам комисаром в наказе их время назначено, которой и к Андрусовеким договорам примеряется, се есть, чтобы июня месяца к тому договору прибывали, не можем тогда того сроку упредить, но, когда то помянутое время придет, то господа комисары наши о том радети будут, чтобы в то, что им Речь Посполитая вручила, вступили и к совершению, за помощию делателя мира господа сил и едино властвующаго Бога, приводили. Дошол до нас лист недавно от Вашей милости и список хана его милости крымского, в котором обявляет свою к договору и ко внитию с нами общее приятство охоту и склонность, и чтобы мы к тому договору с ханом его милостию крымским также наших комисаров послали, к чему не противны есьмы. Паче же против мирных выше имянованных договоров хочем и то исполнити, что нам належит. Но понеже мы, сенатори и рада ныне в собранье будучие, вручение и мочь комисаром дати не можем, тогда до блиской находяще элекцыи отложити надобно, где, за обвещением всех чинов Речи Посполитой обоих народов, Корунных и Великого княжества литовского, и позволением, с полною мочью комисары будут назначены и высланы. Что так подлинно Вашей милости, брату нашему, объявив, просим, чтоб еси о том его царскому величеству предложил и о постоянном желании и нерозорванном приятстве нашем обнадежити изволил. Лист короля свейского, которой наш посланник господин Францышек Гойшевской объявил его царскому величеству, извещая, что не от нас то стало, что в Курляндии комиссия не учинилась в приказе его царского величества задержан, которой по радению Вашей милости, чтоб отослан был прилежно желаем. Посланного его царского величества перевотчика Семена Лаврецкого з грамотою его царского величества, приятства исполненною, люби-тельно приняли и против желания его царского величества во всем удовольствованого без задержания отпущаем, а Вашу милость, нашим приятельством обнадеживаючи, Богу в сохранение вручаем. Дан в Варшаве марта 20 дня лета господня 1669».

В конце листа приписано:

«Вашей милости брата нашего всего добра желательный моим и сенату духовного и мирского обоих народом имянем Миколай на Пражмове Пражмовский, арцыбискуп гнезнинской, посол всегда столицы апостольской, примас Коруны польские и Великого княжества литовского первый князь».

По обыклости еж суть в мире разсуждение от разумных и боголюбивых человек сие: есть ли б от приятеля хвала и то обыкло в мире свойственных почитать, а сие из неприятельства превысокое благодарение суть. И превыше всего на свете такой неоцененной дар помазаннику Божию и всему Московскому царству по всему свету разславился, за что благодарят себе, а нам пожитки из них деютца, как Киев с Украйной показует во одержании быть впредь. И есть ли бы в ыной в которой земли хотя и малое похваление учинилось, и то бы, напечатав, по всему свету рознесено было на вечную славу всегда и миру такому славному на крепкое и непорушимое здержание вечно суть. А хто приводцем того совершения святаго миру именован внутрь сего листа, и ему сторицею по желанию восприялось, в тот полк именован, яко же святый апостол рекл: «ничтож имуще, а вся содержаще, им же недостоит весь мир», и прочая. Убо надеждою спасения вечныя радости ожидати, яко же труждающимся о мире — мира вечного наследия сыновство восприяти обещано есть. О господе, аминь! В мирных договорах вославлен сей человек не от чюжих стран, но вечно царства Московского! И поляк впредь не гордитца и не мыслит, чтоб в Московском царстве знающих людей не было.

И нынешняя сия склонность впредь на здержание и на почитание польское царству Московскому, когда лучитца кому в посольствах с ними быти — добрая улика, что сего премудрым снисканием, преж учинения миру, того человека у великого государя, его царского величества, король Ян Казимер и всея Речь Посполита просили и Медекшу гонца з грамотой присылали[76]. И во 1663 году был во Львове у короля в тайных государственных делах, и с того посольства все крепости мирные в договорах пошли и утверждены преславно и царству Московскому на безсмертную славу пожиточно и непорушимо быти имеят. А во 1670 году о Киеве и о всей Украйне совершилось неотложно.

И сие ведомство желательным людем к чистой и богоугодной службе восприято будет, в сердца к презельной подвижности; от всей души к терпению, а не к тленному величанию, Божия славы и государския милости ищучи, а не людцкие хвалы. И за истинну к смерти подвизатися готову необлиховану быти. По апостолу: «Лутче бо ми есть умрети, нежели кто похвалу мне рекл да испразнит» и прочая.

И по сему их, всего королевства Польского, обещанию, съехався комисары от всего сенату за руками верющую грамоту на посольстве дали с великою крепостию, что такова желательная крепость миру в Посольском приказе от прежних отменита. И розрушающих святый мир впредь искоренить, а прошедшие ссоры до конца умирить. А потом, на все прежние договоры и утвержения записи написав, крестным целованием закрепили на том, что и самим великим государем при послех, своими особыми перед святым евангелием верою утвердить нерозорванно, и впредь непременно содержати от всего сердца имети во веки. А святый союз без всякого сумнения утвержен государскими душами. И сие совершилось на Москве во 1672 году при польских и литовских великих послех, при Гнинском с товарищи, на вечную славу, а у короля, при после царского величества с потвержением, великого посла окольничего Василия Семеновича Волынского, государскими особами удержей.

А с началу Львовского посольства, ис чего те неоцененные вещи ево Афанасьева посольства в совершении учинились кратким объявлением выше написано, а пространней приказ содержит Посольской. И не точию с посторонними християнскими государствы учинился мир, но и в самом царственном Посольском приказе во обличение пришол куран[77]