которой мы держим путь, — продолжил свой рассказ я, проигнорировав кривляние блондинки, — родом из Японии. Островное, небольшое государство, по соседству с Россией. Там уже люди отличаются значительнее, ведь раса у них иная. Думаю, что ты увидишь разницу между нами, едва заприметив японку.

— Угу-угу! — закивала Синдия. — Столько информации, хозяин, ух… Огнестрельное оружие, машины, телефоны, страны, доллары, рубли, религии… У нас все проще! — запричитала блондинка.

— От того не менее прекрасно, — мечтательно произнес я, вызвав удивление на лице моей спутницы. — Какой бы тварью ни был «бог отчаяния», но мир он создал на удивление волшебный и замечательный… Отдаю ему должное. К тому же… — я пристально посмотрел на Синдию, вызвав румянец на ее щеках. — Он, так или иначе, причастен к тому, что и ты появилась на свет… И сейчас — ты рядом со мной, моё орудие…

Последние мои слова заставили Синдию покраснеть и отвернуться, предоставив мне время поразмыслить… А поразмыслить было над чем… А конкретнее: что же произойдет, если я найду способ избавиться от той проклятой твари, именуемой себя «богом»? Честно говоря, какой бы черствой мразью я сейчас не казался, мне бы все же не хотелось исчезновения целого мира, ради моей мести…

Но более того — что будет с Синдией? Ведь как ни крути, она часть этого мира… Рихат — тот самый работорговец, не подарил ей быструю смерть, узнав о ее болезни и, скажем так, «неликвидности». При чем узнал он это, как оказалось, еще от стражи при входе в столицу Ардии, а вовсе не от «недовольного клиента», что было озвучено мне. Тем не менее, выкупив и подарив ей новую жизнь, я не собираюсь эту жизнь вот так обрывать… Придется поломать голову над решением этой проблемы, если таковая возникнет…

— О чем-то опять задумались, хозяин? — хлопая ресницами поинтересовалась Синдия.

— Не бери в голову, — спохватился я, откинув тревожные мысли в сторону.

— Я столько узнала о вашем мире, хозяин… — задумчиво протянула девушка, добавив, — но о вашей непосредственной жизни — очень мало. Чем вы занимались до того, как попали сюда?

— Учился в университете, на экономиста, — ответил я. — Ну, чтобы ты поняла — на торговца, в каком-то плане. А университет это… что-то типа ваших академий.

— Так вы из знати? — вопросила зеленоглазка, подразумевая то, что обучение в школах и академиях этого мира могут позволить себе лишь знать, да дворяне.

— Не совсем. Скорее из зажиточных торговцев и ремесленников, — дал ответ я. — «Знать» слишком круто сказано… Мой отец владел сетью колбасных киосков. Чтобы было понятнее — сетью торговых прилавков, — попытался донести я Синдии наше семейное состояние. — Это что-то приближенное к дворянам и знати, но не являющееся ими.

— Поняла! — кивнула Синдия.

— В нашем мире, а точнее в мое время, образование является общедоступным, — донес я до зеленоглазки. — Даже люди из деревни могут себе его позволить. По крайней мере те, кто обладает знаниями, а не туп, как пробка от фляги.

— В ваше время… Ах да, точно. Вы мне рассказывали, что наш мир отстает по развитию от вашего на несколько эпох, — в очередной раз блеснула своей памятью моя Синди.

— Верно, — подытожил я. — Не во всех аспектах, конечно. Но почти так и есть.

— Поразительно и интересно, — отчеканила Синдия. — А… До Милены у вас кто-то был, хозяин? Ну… Близкий человек… — покраснев как помидор, поинтересовалась она.

— Нет. Я не особо хорошо ладил со сверстниками, тем паче противоположного пола. Что в школе, что в университете…

— А по вам так и не скажешь, — улыбнулась блондинка, игриво соскочив со стула и прыгнув ко мне на кровать.

— Вот как…

Довольно забавно… После пережитого в Лабиринте, после долгих мучений в чреве той твари, после всего произошедшего… Я сильно изменился. Если раньше мне тяжело было заводить друзей, о чем говорит наличие лишь одного… Если раньше мне тяжело было даже общаться с кем-то моего, да и не только, возраста, кроме семьи… То теперь я совершенно иной. Общение дается мне также легко, как и кое-что другое… То, что ранее было для меня за гранью… То, что сделало меня безумным маньяком… Убийство…

— И это при том, что я должен был унаследовать бизнес отца… — пробубнил я. — Сестра подходила для этой роли куда больше, чем я… Я бы с радостью передал ей это бремя, но она шла несколько иным путем. Хотела попробовать себя в киноиндустрии.

— Кино — это театр в картинках в ящике, именуемом «телевизор»?

— У тебя прекрасная память, Синди, — похвалил я ее и улыбнулся, вспомнив свое «описание» кино.

— Хехе, — хихикнула она, прижавшись ко мне. — Просто я хочу знать и помнить о вас все, мой хозяин…

— Ну, рассказывать тебе о том, как я проводил свой быт, глазея на голых девиц, я не стану, — подколол ее я.

— Эээ! — возмутилась Синдия.

— Но ты безусловно лучше всех их вместе взятых, мой бриллиант, — прошептал ей я, взяв за руку.

Синдия раскраснелась так, что казалось ни один спелый помидор в подметки ей годился. Воспользовавшись моментом от того, что она замялась и замерла, я поцеловал ее в лоб, после чего мигом соскочил с кровати и направился на выход из нашей каюты. Все же, необходимо баловать ее время от времени, тем самым успокаивая нервы. Подрабатывать штатным психологом… Особенно глядя на ее нервозные взгляды, бросаемые на мою руку. С нее все еще не сошла та самая гематома, образовавшаяся от прилета камня в руку. Ерунда для меня, но такое потрясение для нее…

Держа путь в сторону столовой, по научному именуемой моряками — «камбузом», за нашей с Синдией порцией, я вспоминал момент побега из Винтерфорта. Боюсь представить, какой кошмар ей тогда снился, учитывая сказанное во сне… Бросить ее сейчас это тоже самое, что разрушить весь ее