розыска. Над каждым снимком Нинэль Гавриловна кивала утвердительно:

– Эта, и эта ходит. И вот эта цыганка тоже три раза была в прошлом месяце! У меня все записано, я вам прямо по датам скажу, – старуха потянулась за своей тетрадью с записями.

Оперативник остановил ее:

– Я вас вызову в отдел, и следователь официально зафиксирует все случаи с датами и фотографиями вашего журнала. А сейчас можете помочь мне? Мне надо попасть в квартиру Алисы, я задерживаю ее на 24 часа. Боюсь только, что она может мне не открыть.

Договорить оперативник не успел, на лестничной площадке вдруг раздался шум открываемой двери и торопливые шаги. Лев приник к глазку, затем сразу рванул дверь и кинулся следом. Девушка с рюкзаком за плечами в удобном спортивном костюме бежала со всех ног по лестнице вниз. Алиса Банина успела его заметить и теперь пытается сбежать! Опер следом вылетел во двор и лишь успел услышать хруст снега под кроссовками беглянки, которая повернула за угол дома. Он добежал до угла в несколько шагов и чуть не вскрикнул от отчаяния. Черная фигурка проворно взбиралась по невысокой ограде! Еще миг, Алиса спрыгнет на другую сторону и будет в десяти метрах от парковки с машинами, а он припарковал свое авто совсем с другой стороны дома. Расстояние между ним и Баниной стремительно сокращалось, да только девушка уже успела добежать до заведенного спорткара.

– Стоять! – крикнул Гуров, понимая, что время упущено.

Он совершил ошибку, отправившись на задержание один, будучи уверенным, что справится с хрупкой девушкой. Девица, не обращая внимания на его крики, рванула автомобильную дверь на себя.

– На, тварина, получай! – взревел вдруг чей-то голос, взвизгнул выстрел, от которого переднее стекло машины пошло трещинами.

Алиса закричала и дернулась бежать прочь. Новый щелчок! От прямого попадания пули девушка рухнула в грязь рядом с дорогой, ухватилась за ногу со стоном. Лев уже перелезал через ограду, он успел! На секунду опер закрутил головой, выискивая своего неожиданного помощника. С балкона грозила кулаком Бойко, в руках пенсионерка сжимала пневматическую винтовку. На лице до сих пор светилось удовлетворение от такой долгожданной мести надоевшей соседке. Банина с трудом поднялась, по лицу, испачканному грязью, текли слезы:

– Вы что творите? Вы зачем в меня стреляли?! Ногу прострелили!

– У вас крови нет, максимум синяк, это пневматика, – опер подхватил девушку под руку. – Вы задержаны на 24 часа для проверки информации. Следуйте за мной, и лучше без сюрпризов и попыток сбежать, как сейчас. Или придется надеть наручники и прокатиться в отдел в служебной машине для задержания.

– Почему, какое задержание? Вы обалдели? – Алиса выглядела напуганной. – Я не убегала, я просто решила по сокращенному пути выбраться к припаркованной машине, не хотела обходить ограждение. Я всегда так делаю, мне эти заборы мешают!

– Хорошо, пускай будет так, – легко согласился Гуров.

Ему не хотелось тратить энергию и спорить с задержанной. У него есть свидетельница, поэтому пускай беглянка сколько угодно отпирается от побега, но в суде работают только доказательства, улики и показания очевидцев, а не несчастный вид и слезы. Он с облегчением выдохнул: все же удалось задержать преступницу. И теперь, крепко держа ее за локоть, Гуров набирал телефон дежурного, чтобы попросить прислать машину с опергруппой. Второй раз ей не скрыться.

Всю дорогу до отдела – пять минут мимо трех домов – задержанная рыдала и кричала, утверждая, что нога ужасно болит. В отделе она даже не постеснялась спустить штаны, демонстрируя всем огромный черно-красный кровоподтек на лодыжке. При попытке шагнуть или наступить на ногу Алиса стонала и теряла равновесие. Дежурный в растерянности уточнил:

– Лев Иванович, и чего ее, в клетку?

Гуров покачал головой, медицинскую помощь они обязаны оказать задержанной. К тому же у него в голове созрел один план, который мог помочь сделать Банину более покладистой и заставить сотрудничать. Пока девушка лишь делала недоуменный вид по поводу своего задержания, при фамилии Леонов захлопала ресницами невинно и, кажется, приготовилась зареветь.

– Почему вы меня мучаете? Это ведь какие-то неизвестные мне люди, я просто не понимаю, о чем вы говорите…

Даже опытный адвокат, который видел не одного актерствующего преступника, тихо зашептал Гурову:

– Лев Иванович, уверен, что ошибки нет? Это ж ребенок, девчонка совсем, кроме слез, ничего от нее не получить.

Сам оперативник с каждой минутой разговора мрачнел, Банина вдруг вывалила кучу алиби на время нападения на него, Марию и Викторию. Оказалось, что по будням самое частое место для визитов у Алисы – это элитный спортивный зал, где она проводила по три часа минимум. Так что там ее видела целая куча людей, от администратора до личного тренера. Помимо камер, начало и окончание каждого посещения фиксировал электронный индивидуальный браслет. Защитник все с более недовольной миной косился на оперативника и через два часа беседы сухим тоном заявил:

– Так, основные моменты обговорили, я так понимаю. Теперь давайте займемся здоровьем гражданки Баниной, ей нужна срочная медицинская помощь, больше не стоит откладывать.

– Да, – голос у девушки дрожал от боли, на лице отпечаталось страдание. – Это невыносимая боль, я еле сдерживаюсь, чтобы не кричать.

Лев Иванович вдруг почувствовал укол совести, внутри зашевелились сомнения. Неужели он ошибся и уже несколько часов мучает невинную девушку? Скромная и свежая, как полевой цветок, Алиса сидела на краешке стула, аккуратный пучок на голове, прямая спинка, огромные очки, делающие лицо беззащитным и немного детским. Нижняя губа прикушена от боли, травмированная нога отставлена в сторону. Тут же его пронзила мысль – это всего лишь образ, специально для нас, для оперативников и государственного защитника. Такая невинная скромница, которая совсем не в курсе, что происходит за плотными шторами в приватных кабинках бара «Золотой лев».

– Алиса, а откуда у скромной студентки деньги на покупку квартиры в центре столицы, дорогой иномарки?

Девушка залилась густой краской, так что заалели даже кончики ушей. Она опустила глаза, слезы закапали прямо на пол. Шепотом девушка призналась:

– У меня есть любовник. Мы обожаем друг друга, но он женат и не хочет разрушать семью. А я… слишком слабая, не могу ничего поделать со своими чувствами. Знаю, что это ужасно, я ужасно виновата, но… Люблю его несколько лет и надеюсь, что однажды мы сможем быть вместе. Я готова ждать сколько угодно.

– Интересная история, – Лев Иванович одновременно восхищался актерским талантом девушки и в то же время злился, что никак не может поймать ее на лжи. – А как это отвечает на мой вопрос?

– Это его подарки, – еще тише зашептала