Пиппа тем временем отмывала полки, держа в одной руке пульверизатор, а в другой — тряпку. Она ходила взад-вперед вдоль опрокинутого стеллажа, опрыскивала металлические стойки и вытирала все, к чему прикасалась. Нашла винт и гайку, которые сняла с полки, протерла их тоже. Ее отпечатки пальцев есть в полицейской базе; нельзя оставлять даже частичные.

Она снова, как по лестнице, взобралась по стеллажу и вытерла все, что могла трогать наверху: края металлических полок, пластиковые емкости с гербицидами и удобрениями, стену возле разбитого окна, даже протерла осколки зазубренного стекла, торчащие в раме, на тот случай, если ненароком их задела.

Осторожно спустившись, чтобы не мешать Рави, который пылесосил под стеллажами, Пиппа направилась к ящику с инструментами на верстаке в дальнем углу склада. Высыпала из него все содержимое: она могла тронуть что угодно, пока копалась внутри. Один за другим протерла каждый инструмент, даже сверла и болты, валявшиеся россыпью. Пузырек с моющим средством закончился, пришлось идти за новым. Пиппа вспомнила, как трогала записку от «синей» команды, поэтому оторвала бумажку, скомкала ее и сунула в карман рюкзака, чтобы забрать домой.

Когда дошла очередь до молотка, оказалось, что кровь на нем почти высохла, а с металла свисают пучки волос. Пиппа не стала их трогать, только старательно протерла рукоять, удаляя отпечатки. Потом положила молоток рядом с кровавой лужей, инсценируя место преступления.

Дверные ручки, замки, стальное кольцо с ключами от здешних дверей, выключатели, шкаф в офисном здании, который трогал Рави… Все вымыли несколько раз. Затем Пиппа снова протерла стеллаж. Наконец она подняла глаза, мысленно поставив очередную галочку, и глянула на экран одноразового телефона. Время перевалило за половину третьего; они занимались уборкой почти два часа, и Пиппа вся взмокла под толстовкой.

— Думаю, хватит, — сказал Рави, выходя из ангара с пустой канистрой в руках.

— Ага, — кивнула Пиппа, слегка запыхавшись. — Осталось разобраться с машиной. В первую очередь с багажником. Прошло почти два часа. — Она бросила взгляд через открытую дверь в темную ночь. — Думаю, пора.

— Можно доставать? — уточнил Рави.

Он собирался отпустить очередную кулинарную шуточку вроде «выкладывать на блюдо», однако в последний момент передумал.

— Да. Надо снова его перевернуть, но я не хочу, чтобы окоченение зашло слишком далеко. По моим ощущениям, сейчас там, в машине, больше сорока градусов. Надеюсь, тело согрели градусов до тридцати. Оно начнет остывать, как только окажется на улице, примерно на один градус каждый час, пока не достигнет температуры окружающей среды.

— Объясни, как это позволит избежать наказания за убийство? — спросил Рави, теребя крышку канистры.

— Если его найдут вовремя и судмедэксперт осмотрит тело на месте происшествия — допустим, в шесть утра, то есть уже скоро, — то, измерив температуру и отсчитав положенное время, сделает вывод, что Джейсон умер часов в девять или десять вечера. Степень окоченения и трупные пятна это подтвердят.

— Ясно. Тогда давай вытаскивать.

Рави вышел вслед за Пиппой на улицу и заглянул в окно машины.

— Погоди. — Пиппа встала на колени рядом с открытым рюкзаком. — Мне нужны вещи, которые я взяла у Макса.

Она взяла пакет с серой толстовкой, а также белые кроссовки и кепку. Рави потянулся за обувью.

— Что ты делаешь? — спросила Пиппа резче, чем хотелось бы.

Рави вздрогнул и отдернул руку.

— Хочу надеть его ботинки… — неуверенно произнес он. — Я думал, мы должны оставить следы там, где бросим тело. Ну, чтобы отпечаталась подошва.

— Разумеется, — сказала Пиппа, доставая из сумки кое-что еще. — Поэтому вот что у меня есть. — Неведомый предмет оказался пятью парами скомканных носков. — Я сама надену кроссовки. И сама его оттащу.

Она расстегнула кеды и один за другим принялась натягивать носки.

— Я тебе помогу.

— Нельзя. — Пиппа сунула увеличенную в размере ногу в кроссовку Макса и туго затянула шнурки. — Должна остаться только одна пара следов. Макса. Тебе нельзя нести тело. Это должна сделать я. Я его убила, я втянула нас в эту историю.

Она встала, проверяя, как сидят кроссовки.

— Не ты нас втянула, а он. — Рави показал большим пальцем на тело Джейсона. — Ты уверена, что справишься?

— Если Макс способен затащить труп в кусты, то и я смогу.

Пиппа извлекла из пакета толстовку Макса и натянула ее поверх своей. Рави помогал, стараясь не задеть шапку, прикрывавшую голову.

— Хорошо. — Он отошел на шаг и окинул ее взглядом. — Давай хотя бы вместе вытащим его из машины.

Да, здесь помощь не помешает. Пиппа кивнула, подходя к задней дверце. Рави обошел машину с другой стороны.

Двери они открыли одновременно.

— Ого. — Рави аж попятился. — А здесь жарко.

— Хватит! — рявкнула Пиппа.

— Чего? — Он посмотрел на нее поверх брезента. — Не собирался я шутить про духовку. Я знаю, когда уже слишком!

— Ну да, конечно.

— Я просто хотел сказать, что здесь жарко. Как по мне, больше сорока градусов. Все равно что открыть духовку — в лицо пышет жаром.

— Ладно, давай, подтолкни его ко мне.

Пиппе удалось вытащить тело из машины. Завернутые в брезент ноги Джейсона с гулким стуком упали на гравий.

Она осторожно уложила труп на землю, вернулась к своему рюкзаку, открыла передний кармашек и вытащила надежно запечатанный пакет с маленьким пучком светлых волос.

— Пригодятся, — объяснила она Рави, засовывая пакет в карман толстовки Макса.

— Оставишь его в брезенте?

Рави глядел, как она ворочает тело, пытаясь поднять Джейсона за плечи.

— Да, пусть так и остается, — сказала Пиппа, кряхтя от усилий. Она с трудом потащила Джейсона, радуясь, что он замотан в брезент и мертвое лицо не маячит у нее перед глазами. Пятки покойника цеплялись за камешки. — Макс вполне мог его завернуть.