Мицуки сжался от омерзения, а его единственный зрячий глаз с неприязнью уставился на мертвеца. Одни только прикосновения вызывали приступ тошноты. Жаль, он не имел возможности опустошить желудок по причине его бездонности.

Стремительно возрастало желание вырваться и убежать куда-нибудь, пусть даже в объятья Коллина. В этот момент вечно следующий правилам жнец казался меньшим из зол.

В голове не укладывалось одно: Неужели Николай и правда думал, что Мицуки поблагодарит его?

— А по мне вообще видно, что я остался доволен? — возмутился юноша, отталкивая руку от себя, — Ты даже не потрудился рассказать мне о правилах. Я почувствовал себя идиотом.

— Да брось, сообщи я о них, ты бы провёл вечер ещё скучнее, — Николай поднял лицо младшего за подбородок, — я не мог позволить этому случится. Иначе ты бы не прочувствовал весь вкус хорошей оргии.

— А с каких пор ты решаешь, что мне понравится, а что нет? — Хиросэ снова отпихнул руку мертвеца, будучи готовым показывать негодование и недовольство хоть всю жизнь.

Юноша не был сильно разочарован или разгневан. Этим эмоциям мешал только один факт: Он знал, с кем связался. Пусть иногда и допускал мысль, что, со временем, Николай раскроется с другой стороны. Но, какой ценой? Ценой чести?

— А как ты можешь рассуждать, что тебе что-то не понравится, даже не попробовав? — мужчина совершенно не поддерживал зрительный контакт. Внимание сосредоточилось на подрагивающих розовых губах.

Он хотел жарко прильнуть к ним. Желал наконец показать, что такое страсть, которую тот старательно избегал.

— Я попробую с тем, кого полюблю, — сдался Мицуки, отталкивая от себя жнеца, — я не такой, как ты. Я хочу принадлежать одному, а не сотне. — последние слова юноши прошлись ножом по сердцу мужчины.

— За языком следи, — Демин старательно скрыл эмоции, — а то-…

— Николай, — резко перебил Хиросэ, — я знаю, что ты специально оставил меня наедине с осквернённым. — жнец замолк.

— Ты хотел унизить меня, а потом добить умалчиванием правил, — Мицуки отошёл подальше, делая вдох, чтобы продолжить, — и ведь всё из-за того, что я увидел ту часть, которую ты скрывал. Тебя это разозлило и вот во что это вылилось.

Николай хотел вмешаться в монолог, но парень ловко закончил мысль:

— Вот только до тебя не дошло, что разоблачать я никого не собираюсь. Я не лезу в чужую жизнь с целью высмеять её. Мне это нахрен не нуж-но. — он слегка запнулся и сжал в руке кулон, готовясь к перемещению:

— Опять же… Я — не ты. — Хиросэ испарился, оставляя только пищу для размышлений.

Дымка воспоминаний рассеялась и юноша вернулся в настоящее.

— Не будь так жесток, — Николай вёл себя максимально непринуждённо, словно напрочь забыл о их разговоре.

— Тебя давно не колотили, мальчик? — дразнила Риана, наклоняя голову. Она повисла на Шани, чуть ли не отрывая ноги от земли, — А то что-то раскудахтался.

— А ты, смотрю, соскучилась по мне, раз впервые за долгое время подошла, — Мицуки всем своим естеством показывал незаинтересованность в продолжении разговора, — да ещё и начала комплиментами осыпать.

— Не надо огрызаться, вы оба — Рассел пощекотал подругу прежде, чем та открыла рот, — ссоры меня очень расстраивают.

Хиросэ уже подумывал над тем, чтобы уйти. Общее положение вещей его не радовало: Заноза приставала к Шани, который, видимо, мыло проглотил, раз не мог её с себя скинуть. Другой стоял и сверлил их злобным взглядом. Про четвёртого вообще лучше промолчать. Он и не дал юноше сбежать:

— Твоя техника оставляет желать лучшего. Но, я могу предложить помощь. Всё-таки, боец из меня что надо. Ни один осквернённый не цапнет.

— Не могу просить тебя об этом, — Хиросэ отступил назад, готовясь к новой порции прикосновений заранее.

— Почему же? — Николай не двинулся в сторону младшего, чувствуя его напряжённость.

— Я больше тебе не верю. — Мицуки коснулся портального камня, исчезая с тренировочного поля.

— Он сбежал? — усмехнулась Риана, — Не удивительно, хах! Вот ведь трус.

— Нет, — Демин еле уловил пальцами пурпурную энергию, развивающуюся по ветру, — это не страх.

— Отлично, — Аккен смело оттолкнул девушку от мужа и сам вцепился в Шани, — значит и мы можем уйти.

— Лучше его не злить, — сказал Рассел в своей излюбленной, почти ласковой манере, — ах и… Я буду благодарен, если вы больше не будете вмешиваться в наши тренировки.

— Пусть так, — Николай пошёл в дом жнецов, убрав руки за спину.

Остальных несколько смутило то, что мужчина так быстро согласился, да ещё и без какой-то издёвки.

— Что это с ним? — недоумевал Шани, наклонившись к Риане.

— Без понятия, — девушка недолго смотрела вслед мертвецу, а после снова переключилась на ребят, — раз уж вы свободны, давайте с вами на какой-нибудь фильм сходим?

— О, почему бы и нет! — согласился Шани, тормоша засыпающего супруга, — Аккен тоже не прочь пойти.

Сменив одежду, Мицуки подошёл к зеркалу, рассматривая себя в отражении:

— Такими темпами придётся искать другое место для тренировок.

Взгляд первым делом пал на руки, спрятанные под тонкой тёмной тканью. Хиросэ уже давно привык к такому виду. Они придавали ему загадочности и подходили к любой одежде.

— Чего-то не хватает, — задумчиво пробормотал юноша.

Он провёл пальцами по изящным чёрным брюкам, поднимаясь выше к обтягивающей красной рубашке. Как только ладони остановились в области груди, Мицуки развернулся и подошёл к тумбочке у своей кровати.

Парень залез в неё за зелёной брошью, которую недавно получил в подарок от Шани на «день рождения».

Взгляд замер на маленьком портальном камне, который он всё забывал вернуть владельцу.

— Так дальше не пойдёт, — вздохнул Хиросэ, беря камень.

Шатен написал Элиасу и договорился о встрече. Спустя час или полтора, Мицуки получил фотографии комнаты, в которую должен будет переместиться: Освещённое помещение с голубыми обоями и панорамными окнами. На стенах вывешены фотографии в рамках, почти в середине самой комнаты стоял квадратный стеклянный столик с тёмно-синим диваном и двумя креслами по бокам.

— Красиво, — тихо подметил шатен. Он поднялся с кровати и прикрыл глаз, прокрутив такую же картинку в воображении.

Наконец, ноги ступили на мягкий ковёр и Хиросэ осмотрелся.

— Здравствуй, — Элиас только покинул кухню с подносом в руках, на котором стояли две кружки ароматного какао. Его спокойное аристократическое лицо украсила нежная улыбка.

— Не стоило так стараться, — Мицуки посмотрел по сторонам ища место, куда бы положить камень. Он вдруг поймал себя на мысли, что сам пытался не улыбаться, — я всего на минуту заскочил.

— Пожалуйста, посиди со мной немного, —