Шрифт:
Закладка:
— Можем, — мягко улыбнулся, заглушая машину. — Почему нет. У меня тоже много воспоминаний с этим местом связано. Да и с Егором надо попрощаться…
Рассмеялась, потянувшись к его улыбающимся губам, зарываясь пальцами в волосы.
— Съездишь за виски себе? Да и у меня вина вроде бы не осталось… — потерлась носом о его нос, едва касаясь губами губ. — Тут за углом магазин. Я пока в душ схожу, а то как с утра по лесам с фоторужьем скакала, потом по студиям, консульство, магазины… О, шмотье надо взять. А нет, лучше в Риверсайде, чего туда сюда таскать. Съездишь за бухлишком, пока я в душе поплескаюсь?..
Разумеется, согласился. Вышла из машины и спокойно направилась к подъезду. Прижала брелок к магнитному замку и потянула дверь на себя, одновременно отклоняя входящий вызов Глеба, видимо, утомившегося ждать, когда ему откроют. Несколько шагов по лестнице и остановилась на верхней ступени, чтобы, глядя в светло-голубые глаза Анисова, расслабленно оперевшегося плечом о мою дверь, с вежливой улыбкой посоветовать:
— Пошел на хуй отсюда.
Глеб не совсем идиот, он знает с чьей подачи организована протекция госпожи Малицкой. И он пришел к человеку, занявшимся этой самой подачей.
К своим тридцати годам Глеб не утратил некоторой смазливости, запоздало перерождающейся в обворожительную мужскую привлекательность. Широкоплеч, поджарый и высокий. Кожа светлая, и кажется светлее из-за темных волос. Черты лица немного огрубели, но на этом контрасте выигрышнее смотрелась чувственная линия губ. Взгляд светло-голубых глаз стал менее провокационно-соблазняющим, а сейчас, без теней ослепленного обожания, с которым он годами смотрел на лухари-несушку, Глеб создавал ошибочное впечатление приятного и адекватного молодого мужчины. Очень ошибочное.
— На теплый прием и не рассчитывал, — заключил низким, с легкой хрипотцой голосом, улыбаясь и с легким прищуром глядя в мое лицо. — Без воды: где Улька?
— Не ебу. — Пожала плечом я, пресекая небольшую, тускло освещенную лестничную клетку до своей двери, чтобы за локоток отвести его от двери, но он, усмехнувшись, так и не отстранил плеча от металла. Я, утомленно вздохнув, посмотрев на него, попросила, — будь добр, покинь территорию.
— Соф, — с насмешкой глядя на меня, Глеб со значением произнес, — а давай ты не будешь забываться….
— Давай. — Охотно согласилась, и указала в сторону спуска с лестницы, — вон там выход.
— Где Ульянка? — перехватил мою кисть, проворачивающую ключ в замке. Сжал до боли, мешая завершить оборот.
— Глеб, дорогой, не перегибай. — Глядя на дверь, сдерживалась от более резких слов и действий. И молилась всем богам, чтобы писк магнитного замка обозначал приход кого угодно, даже Егора, но только не того, кого я под левым предлогом отослала. Перевела взгляд в голубые глаза и тихо произнесла сквозь зубы, — руки убери, больной, блять…
— Рэм накажет? — наигранно изобразил испуг, хищно полуулыбаясь и сжал кисть чуть сильнее. — Так вроде у него смена наложниц произошла, а ты с ним и знаться не хотела. Что это у вас за Содом и Гоморра, Соф? А, временами принципы ржавеют, да? Когда очень нужна помощь Рэма, можно и забыть, что ты рыдала у нас на кухне и просила не пускать его. Вы втроем теперь живете? Трахаетесь по расписанию или тройнички бывают?
— Я не знаю где она, знала бы — не сказала, уходи отсюда, — едва слышно прошипела я, с раздраженным презрением глядя в его глаза и сдерживаясь из последних сил, чтобы не ударить ему между ног. Встала так, чтобы со спины все выглядело, будто я вставила ключ в дверной замок, а он просто стоит рядом, прислонившись плечом к дверному полотну. Алреналин разбавил кровь и внутри быстро нарастало напряжение, готовое вот-вот перейти в ненужную панику, когда попыталась стряхнуть его пальцы, слыша за спиной шаги. Потому что знала эту поступь. А Глеб, улыбнувшись уголком губ, стиснул кисть сильнее и я нечеловеческим усилием подавила скулеж и желание дернуться от прострелившей боли. И подавить рефлекс впиться свободной рукой в горло, чтобы прошить кожу ногтями.
— От девушки отойди. — Очень спокойный голос Мара за моей спиной. Не видящего как меня держит Глеб. Хвала богам. — Три секунды.
Анисов, глядя за мое плечо, скользнув оценивающим взглядом по шмоткам Мара, задумчиво посмотрел на меня, ослабляя хват и, прохладно усмехнувшись, заключил:
— Новые песни о старом. Искренне желаю…
— Одна секунда. — Обозначили позади.
— … чтобы на этот раз сложилось. — Глеб, отстраняясь от двери, поднял руки в пародии на сдающегося, снисходительно посмотрев на Мара, а потом снова на меня, сжавшую челюсть и проворачивающую ключ пальцами, ослабевшими от стихающей пульсирующей боли.
— Ульянке передай, что я люблю ее даже зная какая она сука. И я очень хочу с ней поговорить. — Сказал Глеб, когда я открыла дверь и оглянулась на Мара, склонившего голову немного на бок и спокойно глядящего на Глеба, отступившего на полтора шага от порога в сторону соседней двери.
— Хорошо. — Безразлично кивнула я, напряженно глядя на Мара все так же не отводящего внимательного взгляда от Глеба. И поведшего подбородком в сторону выхода:
— Снова три секунды.
Глеб негромко рассмеялся и, вздохнув, направился в указанном направлении. Мар стоял на верхних ступенях спокойно глядя перед собой, пока Глеб, прицокнув языком, когда понял, что тот не посторонится, боком прошел мимо него, но, разумеется, не удержался и, остановившись чуть ниже Мара, глядя ему в затылок, с насмешкой произнес:
— А дай угадаю: ты с ней познакомился на каком-то светском движе. Сначала перестрел взглядами, флирт, потом охуенный секс, затем прекрасное ни к чему не обязывающее общение и ты сам не понял, как на ней завис. Они по одной схеме работают, братишка. Ты еще будешь на моем месте, когда в петлю из-за этой стервы захочется, даже зная чем она промышляла, откуда эти навыки и для чего они нужны. Не веришь мне, у мужа ее бывшего спроси, он тоже через такое прошел и тоже покоя не знал, хотя, казалось бы. Ты бы задумался над этим всем.
— Мар, — тревожно позвала я, шагая к нему, неторопливо оборачивающегося к Глебу, которого от Мара отделял всего метр с небольшим. Просительно
