кого-нибудь достаточно пристойного в кратчайшие сроки, чтобы не запятнать честь семьи тем, что, прости боже, она якшается с некромантом. Ну ни о каком дипломе тут конечно не было и речи, и, если бы не положение рода Данган при дворе, Ив тоже бы попросили уехать куда-нибудь с глаз долой. Герберт знал, на что шел, поэтому не удивился и тут же согласился с условиями, а мама уперлась рогом, как говаривал отец, и отказалась от рода и семьи, сбежав сюда и сыграв свадьбу в Храме. Ньярлатхотеп, конечно, тоже не слишком поддерживал исследования отца, прямо скажем, он не любил, когда что-то делают с мертвыми, но лишь частично ограничил их изыскания, дав возможность развиваться в медицине, чем мы до сих пор и занимаемся в нашей больнице.

Хлопнув в ладоши, девушка проверила то, как впиталась мазь, и, довольно покивав головой, взяла свою сумку.

— Мне нужно будет поговорить с Аван, если она еще здесь, а тебе давно пора есть.

Я натянула на себя рубашку и, застегнув ее, накинула на себя сверху плотный халат.

— Спасибо за заботу и за рассказ, это правда интересно.

Мы прошли к двери и вышли в коридор, где со стороны кухни слышались чьи-то голоса.

— Я бы тебе посоветовала обязательно посетить нашу больницу, мы для всех желающих проводим курсы оказания первой помощи, все емко и по существу, чтобы в критический момент не теряться и оперативно помочь себе или другим.

— Спасибо, я постараюсь зайти, как будет время.

Мэгги остановилась и, улыбнувшись, чуть наклонилась ко мне, тихо добавив.

— Только предупреди заранее, тогда я выкрою время и сама тебе все покажу. Если хочешь, конечно. У нас в больнице есть небольшой уголок, где родители показывают небольшие заметки и результаты исследований, как в музее.

Завороженно смотря, как в утренних лучах солнца лекарка сама словно излучала свет, а ее глаза искрятся вдохновением от любимой работы и семейной истории, мне до боли захотелось взять в руки кисть и нарисовать ее портрет. Я так долго не трогала краски и, кажется, совсем забыла какого это, сидеть часами у холста, воссоздавая картинку из головы, но именно сейчас мне было жалко упускать такой момент. Мой разум отчаянно пытался запомнить каждую деталь: от светлых бровей до крохотного шрама на подбородке.

— Звучит крайне интересно.

— Ой, прости, пожалуйста, я, наверно, совсем тебя заболтала, — девушка чуть смутилась и надела шляпку, прикрыв свои золотые кудри.

— Нет-нет, я обожаю слушать рассказы столь увлеченных людей.

Спохватившись, я отвела взгляд, надеясь, что не рассматривала Мэгги слишком пристально. Между нами возникла странная неловкость, при которой все слова и темы вылетают из головы.

— Серафина, твой завтрак уже остыл. Мэгги, ты хотела что-то спросить у меня?

Аван выглянула из кухни, строго осмотрев нас, и, словно провинившиеся дети, мы поспешили подойти к ней.

— Да, госпожа Аван, я слышала, вы отправляетесь к лесной ведьме. Можно ли попросить вас взять с собой еще пару человек?

Девушка остановилась возле некромантки, а я проскользнула к небольшому столу у окна. На болотного цвета скатерти меня действительно ждал завтрак: овсяная каша, чай и несколько булочек. Все выглядело аппетитно, но, посмотрев на тарелку, я с комом в горле вспомнила еду из камеры Ньярла.

— Что-то случилось в больнице? — Аван взяла с кухонной столешницы чашку чая и вернулась к лекарке.

— Нет, не совсем. У нас под присмотром находится один ребенок, который абсолютно здоров физически, но его разум очень… чувствительный. Ему сложно общаться с другими людьми, он не терпит ярких звуков или света, не любит прикосновений, и он крайне закрыт в себе. Помимо родителей, он не терпит никого рядом с собой и, если его распорядок дня нарушается, становится очень тревожным. Вылечить такое невозможно, но мы ему помогаем по мере сил и достаточно неплохо справлялись, но на днях ему исполнилось шесть лет, и в нем впервые проявился темный дар.

Покачав головой, женщина отпила чай и опустила взгляд, о чем-то задумавшись.

— Понимаю о чем ты, раньше Ньярл в таких случаях просто забирал дар у ребенка, пусть это было и не совсем правильно.

Мэгги закивала и сжала ручку саквояжа в своих руках сильнее. Ее голос чуть задрожал.

— Вот именно, но теперь его нет, и что делать непонятно. Госпожа, вы бы видели этого бедного мальчика, это просто катастрофа. Магия пугает его, он не понимает, как обращаться с ней, и ему очень сложно воспринимать это новое мироощущение, а кроме успокоительных и блокаторов хотя бы на ночь, мы ничего не можем сделать. Поэтому я хотела бы уточнить, может быть, ведьма может что-то знать? Если нужно, родители готовы переехать из Кадата, здесь ребенку все равно опасно оставаться.

Некромантка покачала головой и посмотрела на девушку.

— Я постараюсь уточнить, но не уверена, что это то, что она может решить. Во всяком случае, если они возьмут отдельную машину, то я не против, что они поедут со мной.

Лекарка словно расцвела и, искренне благодаря Аван, прошла с ней в коридор, обсуждая предстоящую поездку.

Я, сидя за столом, вновь посмотрела на кашу и, вздохнув, начала завтракать. Мысли ленивыми гусеницами крутились вокруг утренних событий, ненадолго задерживаясь в голове.

Неожиданно на кухню с тихим цоканьем когтей зашла крупная серая волчица, демон, связанный с Аван, насколько я помнила из рассказов Ганима. Она огляделась и, заметив меня, подошла, явно заинтересовавшись моей скромной персоной.

— Здравствуй.

Протянув руку к зверю, я посмотрела в ее умные серые глаза, но она, фыркнув, заглянула на стол. Поняв намек, отщипнула кусок булочки и отдала волчице.

А у Каина ведь тоже был свой демон?

Да, это был довольно крупный василиск, король змей.

И что же с ним стало?

Ее убили. Каин ни за что не попал бы в темницу светлого короля, если бы демон выжил.

А маг что-то чувствует, когда теряет прирученного демона?

Конечно. Он буквально теряет часть себя.

Думаешь, мне стоит когда-нибудь призвать подобного питомца?

Я не думаю, что это хорошая идея.

Погладив демона по голове, я взяла еще часть булки и снова подкормила ее.

А для чего они вообще нужны? Только для усиления? И как определяется их вид?

Это твари из-за завесы, и изначально у них редко бывает какой-то определенный облик. В завесе они меняются в зависимости от обстоятельств, отращивая дополнительные конечности, панцирь или зубы. К тому же там они чаще всего живут в черной слизи. К нам они попадают через бреши при вызове магом, а самые опасные при