В какие-то моменты его действительно порывало плюнуть на всё, позвонить своему пилоту и рвануть куда-нибудь восвояси — либо на другой берег континента, либо ещё дальше. Неважно куда, лишь бы как можно подальше отсюда. Но что-то его удержало, как удержало недавно в ресторане выйти из себя — в первый раз при разговоре с Норой, а второй с Дейзи. Причём второй оказался едва не контрольным. И хрен пойми, отчего он так среагировал на реакцию этой безмозглой девчонки. Он же сам говорил ей уже сколько раз, чтобы она не питала на его счёт иллюзий и не старалась пролезть на его личную территорию, как и под кожу, к слову, тоже.

Видимо, взбесил тот факт, что она, продолжала переть напролом, не замечая при этом, что он делал в действительности. Вернее, для чего всё это делал. Для неё, чёрт возьми! Даже эту грёбаную детскую, для которой выделил несколько комнат в своём пентхаусе на Фолсом-стрит. Хотя не имел никаких гарантий, что Маргарет сумеет от него забеременеть, а вся его блажь не пойдёт коту под хвост уже через месяц-другой. Может оттого и решил подстраховаться, когда купил ей квартиру и позволил Норе там обустроиться раньше времени. Как ни крути, но кроме него и родной матери у этой отчаянной девчонки никого из близких знакомых и родных здесь вообще не имелось. Расчёт был вполне обоснован и без каких-либо задних мыслей. Но эти две красавицы умудрились перевернуть всё с ног на голову, вылив ушат накопившегося за эти дни дерьма прямо ему на голову. И как после такого не сбежать и не воспылать жаждой забыться?

Но он какого-то всё же вернулся на Фолсом-стрит и через какое-то время направился прямиком в обустраиваемую детскую, рассеяно глядя на уже полностью переделанные стены и окна, с небольшим комплектом эксклюзивной мебели, часть из которой не успели пока ещё распаковать.

Он явно сумасшедший. Или делал это специально, чтобы поддерживать своё желание, когда будет сюда заходить, представляя раз за разом, как эта комната однажды преобразиться и оживёт с появлением новой жизни… Или, наоборот, когда он не выдержит и сорвётся, как чуть было не сорвался несколько минут назад и не принялся здесь всё крушить и бить об стены, расписанные в пастельных тонах на тематику детских сказок профессиональным дизайнером вручную. Поскольку ощущения своей причастности к людям с умственной ущербностью так и не прошло.

Как быстро когда-то залетела от него Нора, словно по щелчку пальцев. Настолько быстро, что он даже не успел проникнуться данным осознанием, поскольку его сразу огрели обухом другой действительности, отобрав право на счастье, без единого шанса что-либо исправить.

Может он надеялся, что в этот раз будет всё иначе, и уж тем более не так, как было с матерью Шайлы, которая использовала свою беременность, как один из видов унизительного для любого мужчины шантажа. Конечно, он отыгрался на той стерве по полной. Только подобные вещи всё равно особой радости не приносят, оставляя на сердце и памяти чёрствые шрамы, которые невозможно свести совершенно ничем и ни кем.

Наверное, он и ждал, что сумеет вывести сценарий будущей беременности Дейзи на иной уровень реальности. Чтобы в этот раз всё было по-другому, как можно ближе к настоящему и естественному. Но опять где-то просчитался и многое не учёл, в итоге оказавшись там же, где до этого всё время и находился. Практически нигде.

— Ты уже делала сегодня тест?

Он и сам не понял, как почувствовал её появление и почему не спутал её с кем-то другим. Видимо, это уже успело прописаться на каком-то новом подсознательном уровне за прошедший месяц, а он даже этого не заметил. Обратил внимание только сейчас, хотя все их последние встречи происходили лишь с его соглашения или желания.

— Ещё нет. Я его делала вчера. И результат вам известен…

Ещё бы не известен. Ведь он гонял её проверяться почти всю подходящую к концу «опасную» для зачатия неделю, едва не сразу после их очередного соития. Хотя утренние тесты стали для неё уже такими же обязательными, как завтрак и душ после сна.

— А утром…

— Утром не успела. И вас всё равно не было дома.

— Зато у меня был с собой телефон.

Он отвернулся от окна, с которого открывался вид на хорошо огороженную террасу, где он так же подумывал разбить что-то вроде детской площадки на воздухе. Правда сейчас все его мысли цеплялись за другие одержимые идеи, которые не имели к теме детей и их комфортном обустройстве никакого отношения.

— Сегодня, я так понимаю, по календарю последний день, да?

До этого Дейзи бесшумно и безмолвно стояла в открытом проёме комнаты, с опаской заглядывая внутрь и пытаясь сопоставить свои шокирующие догадки с увиденным. Она ещё не видела данного помещения, как и не догадывалась о его существовании, и по её удивлённому выражению лица это определялось без особых усилий. Вот и сейчас, когда она всё же рискнула переступить порог комнат и войти в самую большую, где уже заканчивали работы по разбивке пространства на основные зоны с распределением, где и что должно будет стоять и находиться, — она явно не могла поверить до конца тому, что видела. Смотрела на расписанные стены, на ступеньки будущего возвышения с детской мини-горкой, на упакованную пока ещё резную кроватку из цельного массива натурального дерева… Смотрела, и все её истинные по этому поводу чувства без какого-либо труда читались на её малость ошалевшем личике.

Возможно, поэтому она пропустила его последний вопрос мимо ушей, так как всё своё внимание направила на рассматривание далеко немаленькой детской комнаты. Точнее, будущей детской комнаты.

— Это… то, что я думаю, да?

— Я не знаю, о чём ты думаешь. Извини, но читать мысли я пока ещё не умею.

Она наконец-то посмотрела в его лицо, когда уже успела пройти до центра бывшей гостевой комнаты, которая находилась от её личной спальни не так уж и далеко. Видимо, она и заметила её сейчас, потому что Рейнальд не захотел закрывать за собой двери, когда сюда вошёл, а она, как говорится, просто проходила мимо и просто случайно заглянула.