— Он говорит так. Легенды говорят так. Аэдра и даэдраические принцы говорят так. Ну и связь между вампирами и Балом точно есть, — перечислил данные Анас.

— Ну в общем — понятно. А какие симптомы?

И начал выдавать Анас данные: дерганые, резкие движения, повышенная температура тела (видимо, вследствие перестройки организма), ярчайший, неестественный румянец. И через несколько дней — в зависимости от магической силы, силы воли и прочего подобного — перед заражённым встаёт выбор.

— Именно выбор? — заинтересовался я.

— Именно. Итог заболевания не только физический, но и мистический, а, точнее, теологический: вампир — именно птенец Молаг Бала. Это может быть только осознанным, принятым решением, Рарил.

— Под угрозой смерти.

— Лечись. Или умирай. Или вставай в бессмертные ряды паствы Отца Вампиров.

И продолжил Анас вещать насчёт упырей, как они развиваются, особенности. О том, что в его время было два клана на Вварденфелле, а сейчас аж три, причём почти легальных. Но… была очень неправильная, прямо режущая по живому несостыковка.

— А теперь смотри, Анас. Магнус — губителен для вампиров. Даже для высших, владык крови или как там этих комаров-переростков.

— Так, — важно кивнул некрохрыч.

— Херня! — важно озвучил я. — Какая магия губительна для вампиров, Анас?

— Огненная, из разрушения. Восстановление — попытка сделать мёртвое живым — убивает мёртвое…

— Магнус — магия. Просто магия, дыра в Обливион, которую зрение воспринимает как звезду.

— Всеизвестный… — задумчиво начал Анас и замолчал.

— Во-во. Ни хрена это не провал в Обливион и не “чистая” магия, Анас.

— Но и не плазменный шар! Это точно!

— Он, Анас, — довольно откинулся я на тросник, решивший эту головоломку. — Просто… изнутри, — оскалился я.

— Это… — после чего Анас начал летать, ругаться, загибать костяшки. — Возможно, — растерянно признал он через полчаса. — И укладывается в безумную картину мира твоего плана. Но… хотя, если мы в центре…

— Угу, — покивал я. — Нам насрать на массу вовне — гравитационное воздействие равномерно. Размеры звезды ты представляешь — там и десяток Нирнов спрятать можно.

— Планеты, Рарил! Планеты-планы Аэдра… или врата на их планы, — уже тише продолжил Анас. — Вот же безумный даэдраический выверт!

— В общем. На твоих вампиров…

— Не моих, а молаговых!

— Хер с ними. Не действует “свет обливиона”. Они иммунны к куче магий, сами могут магичить. На них действует огонь, тепло, ультрафиолет или что-то такое солнца, Анас. Как и в наших легендах. А вот теперь можешь ржать, как грозился, — ехидно оскалился ни разу не злопамятный я и вообще — чудо, а не данмер.

— Не буду я ржать, безумный даэдра, — буркнул Анас. — Буду думать.

Вооот, довольно развалился я. А то в нашем дуэте позиции лидера переходили к Анасу. Именно в моей оценочной шкале, что… ну, некомфортно. Нужен паритет или моё лидерство, хотя паритет, по уму — самое то. Он, всё-таки — умнейшая дохлятина, не даром двоедушник такого замечательного меня!

Вот за беседами и размышлениями прошёл день. Вообще — неплохо посидели, поболтали, как со старым приятелем и приятным собеседником. Как я, так и дохлятине вроде “зашло”. Но вот Магнус, “дыра в небесном своде”, шмякнулся за горизонт. А в небе, помимо “дыр-звёзд”, появились всякие там луны.

Но мне было не до астрологических и астрономических изысканий. Я вращал своим душевным пырилом, активировав “видеть магию” на полную катушку. И через час после заката увидел некую упорядоченную дымку.

— Попался, — отмыслил я. — Вижу, Анас.

— Неплохо. И огонь, Рарил! БОЛЬШЕ ОГНЯ! — замогильно провыл Анас, и продолжил деловым тоном. — Жалко, мертвецов нет.

— Да, те огненные духи были бы очень кстати, — согласился я. — И вот тоже не помешает поработать над вместилищем, учитывая тип призыва —— нахрена им сгорающая мёртвая плоть? Что-то другое надо.

— Надо, — признал Анас. — Куда?

Я тыкнул, куда воевать, и почесал в направлении обливионского воздействия, этаким полуразмытым конусом охватывающего часть плантации, на которой находились рабские хижины.

Анас шуршал впереди, высматривая упырюгу и прочие неприятности, которых на Вварфинделле и без порфироносных гемофиликов хватало, особенно в ночи глухой. Ну и я топал, готовясь жахнуть “огненным ударом”, который выходил у меня скорее объёмным взрывом, ну и приправить стрелками. И даже зелье восстанавливающее, которое как бы “маны”, приготовил: не думаю, что какой-то там лёгкий транквилизатор на меня уже сейчас подействует, не говоря о бое. Ну а магичность лишний раз может ОЧЕНЬ не помешать.

Чешем мы, чешем. Конус ме-е-едленно сужается, а уже по болотистым джунглям пару километров оттопали. И тут подлетает Анас, понятным жестом меня останавливает, и начинает осыпать результатами наблюдений:

— Вампир. Молодой, склонность к иллюзиям — очевидно, от его прародителя. И, возможно, остатки родовой связи. Аргонианин, Рарил, — уточнил Анас, на вопросительно поднятую бровь. — И аргонианка в стороне, истощённая, больная гемофилией, но ещё не вампир. Впрочем, и хрен с ней. Он в воде, точнее, в болотной жиже, Рарил, — обеспокоенно сообщил Анас.

— Так вот где он прятался от солнца, — отмыслил я.

— Видимо да, — кивнул Анас. — Но огонь очень хреново будет действовать.

— Хм, это да. Молния на этих паразитов не очень действует.

— Не очень, но вода, а молния физичная. Выгонишь его на поверхность, — задумчиво предложил Анас. — Атаковать или убегать — нам без разницы.

— И прожарить огоньком, — заключил я, на что Анас покивал. — Принимаю, хороший план. Наводка для молнии, место, где меня самого не будет трясти и можно будет вжарить в этого ихтиандра гемофильского.

— Смотри, — начал водить костяшками Анас.

Подготовились, после чего я просто бегом побежал: Анас остановил меня фактически на границе “чувства жизни” упыря. Добежал до присмотренного Анасом холмика, вдохнул-выдохнул, и начав накачивать огненный удар обливионщиной, засандалил в помеченное бултыхающимся Анасом болотце слабенькую молнию.

Впрочем, в “видеть мёртвое” дохлое тело упыря было видно. Да и в “видеть магию” конус там кончался, но как-то я сомневался, что после молнии он продолжит иллюзить.

Правда, то ли молния была слабая, то ли упырь трусливый. Но выскакивать из болота он не спешил.

— Зараза чешуйчатая, — уже в голос, не скрываясь, озвучил я. — Ну, получи, ящур, разряда, — заключил я, сандаля молнией помощнее.

Упырь попался упорный, выскочил в