Мы забываем, что сами выбрали и это тело, и своих родителей, свою национальность, время и место рождения для выполнения задач предстоящей жизни. Когда удаётся всё вспомнить, то жизнь меняется в корне, а смерть становится радостным переходом домой, в то удивительное пространство, из которого мы все вышли, и куда много-много раз возвращались. Там нет рая и ада, дорога туда сладостна, и там нас с нежностью ждут свои, родные и близкие.

Дорогие мои, вспоминайте скорее!

Все ваши поступки, за которые вы пилите себя долгие годы, за что ненавидите, презираете и не можете простить себя и других – всё это есть бесценное богатство! Наш опыт идёт в копилку всего человечества, мы все связаны, и проживая совместный опыт, мы учимся и развиваемся. Так и было задумано изначально, не согрешишь – не покаешься!

В этом нет фатализма, в этом нет эгоизма, только спокойная радость и чистая любовь.

И вот я такая сильная, счастливая и окрылённая вернулась домой в сентябре 2014 года, чтобы поскорее продать нашу квартиру в России и наконец-то переехать в Эстонию, но против лома нет приёма – осенью после всех политических событий курс евро взлетел в два раза и выше, в декабре с 40–45 рублей он перевалил за сотню, рынок недвижимости сначала встал надолго, а потом цены на нашу квартиру стали падать, и я с трудом пыталась сохранить самообладание.

Мне пришлось зимовать дома, моих заказчиков будто смыло волной этого кризиса, я отчаянно скучала по Эстонии, но ехать было не на что, и тогда утешением стали мои давние подружки. С Алей мы тоже постоянно выходили на связь и поддерживали друг друга, она напряжённо училась и работала в Москве, поставив себе задачу справляться самой, и со временем ей это удалось, да ещё как!

Следующие несколько лет нас закрутило в таком водовороте событий, что о них или рассказывать всё, или ничего! Я не могу выбрать, за какую ниточку потянуть, чтобы хоть как-то объяснить самые важные эпизоды моей будущей книги.

Итак, я продолжала жить на две страны, Аля начала путешествовать, сначала в Непал, а потом география её путешествий охватила Европу и Америку, сбывались наши самые заветные мечты, но и страшные разочарования и болезни тоже составляли им контраст. Каждое лето Аля проводила в Македонии, она преподавала русский и македонский язык в одной из лучших московских школ и теперь привозила на семинары своих учеников. Вдобавок, на берег Охридского озера по очереди приезжали многие Алины друзья, они добирались то поодиночке, то целыми компаниями, так что гостеприимные хозяева большого дома у озера не имели проблем с поисками постояльцев, они выделили Але особую комнату с балконом, и она пользовалась большими скидками за аренду.

Несколько раз в летнее время я тоже присоединялась к их весёлым компаниям, но самыми волнующими стали мои осенние и, особенно, декабрьские путешествия сначала на Балканы, а потом по очереди в Прагу, в Лондон и в Париж.

Рим и Италию я увидела весной, а Вена стала привычным перевалочным пунктом ещё с первых поездок на Балканы, так что и для меня мир тоже постепенно расширял свои границы, а я жадно взахлёб ловила новые впечатления. И каждое из этих путешествий имеет свой лихо закрученный сюжет, активных действующих лиц и требует отдельной главы.

26 января 2017 года в Таллинне состоялось ещё одно знаковое для меня событие: как бы между делом я познакомилась с Максимом, российским журналистом и видеоблогером, и уже через полчаса мы с ним на пробу записали в коридоре нашей студии моё первое интервью для его канала.

Так я нарушила данный самой себе обет молчания и экспромтом без всякой подготовки больше часа рассказывала на камеру о моей церковной жизни и личном опыте расцерковления. Эти ролики вызвали большой отклик и интерес, у них многотысячные просмотры, тысячи лайков и дизлайков, мне сразу же стали писать десятки людей, выражать поддержку и делиться своими историями, но и хейтеры тоже обратили на меня внимание.

А я в то время оказалась совершенно не готова к публичности и к потоку троллинга, обрушившегося в мой адрес, и чтобы сохранить себе психику и здоровье, мне пришлось буквально «лечь на дно» и помалкивать об этом интервью ещё два года, вполне резонно опасаясь преследования со стороны бывших «братьев по разуму».

И вот настал 2018 год. Я опять зимовала в России и приходила в себя после поездки в Лондон, куда меня пригласили мои новые друзья Вадим и Вика, мне оплатили перелёт и поселили у себя в квартире, задачей было снять фильм о моём опыте послецерковной жизни и русском Лондонграде. Забавный сценарий тоже придумал Вадим, и там за одиннадцать неполных дней на меня обрушилось такое количество впечатлений, что они не улеглись до сих пор.

А сразу после новогодних праздников «лёд тронулся»: муж моей давней подруги Дины вдруг заинтересовался нашей квартирой, и тогда началась самая мучительная и одновременно долгожданная эпопея нашего переезда в Эстонию.

За восемь лет цена вопроса изменилась ровно в четыре раза не в нашу пользу, и если в самом начале нашей эстонской жизни цены на недвижимость в Таллине были ниже, чем России, то к 2018 году они увеличились примерно вдвое. Курс евро тоже увеличился почти вдвое, а рыночная стоимость нашей квартиры уменьшилась в два с половиной раза.

Тогда и стало понятно, что жильё в Таллинне нам однозначно недоступно – на наши деньги мы уже не могли купить даже несчастную убитую студию площадью двенадцать квадратных метров в старом советском общежитии!

Когда мы перестали смотреть недвижимость в столице Эстонии, то сразу же нашли на сайте трёхкомнатную квартиру своей мечты у самой границы с Россией в старинном доме из красного кирпича с высокими фигурными потолками, полукруглыми окнами и белыми стенами – всё, как мы любим.

Наша новая квартира как будто ждала именно нас, заставив влюбиться с первого взгляда по фотографиям и тут же отвергнуть все другие варианты, но в реальности она оказалась даже лучше, что редко бывает с недвижимостью. А может мы уже как-то научились видеть знаки судьбы и понимать, куда она нас направляет, вдобавок мы с дочерью не раз убеждались, что лучше идти на опережение ситуации, чем безвольно болтаться сзади и громыхать по ухабам, как пустая консервная банка, привязанная к собачьему хвосту.

Но чего же нам стоил переезд!..

Два месяца я оформляла документы на продажу квартиры и была совершенно раздавлена российской бюрократической машиной и чиновничьим беспределом, а в Эстонии мы с Алей совершили покупку ровно