С тяжелым вздохом я поворачиваюсь к нему лицом. — Ксавье, ты меня не любишь. Любить кого-то означает отказаться от контроля, пойти на компромисс, а это просто не тот, кто ты есть, — тихо бормочу я, складывая руки на коленях, пока он таращится на меня.

— Я бы все отдал ради тебя, Нафас. Все, — шепчет он в ответ, и я вздыхаю.

— Почему мне кажется, что у нас уже все отняли?

Я уже отдала все в своей жизни, и ради чего? Ничего.

Двадцать девять

КСАВЬЕ

Прошло больше недели с тех пор, как я отвез Иден навестить ее маму, и сколько бы она ни говорила, что с ней все в порядке, я знаю, что это не так. Она была отстраненной и замкнутой. Я не могу перестать думать об этом. Весь день в целом был полным отупением.

Даже сейчас, когда мы проводим матчи на поле, я не могу сосредоточиться на игре, потому что мне интересно, что, черт возьми, пошло не так за той закрытой дверью. Она молчала о том, что произошло с ее мамой, сказав только, что Дженнифер ничего не объяснила и ничего не знала о минном поле, которое Иден пытается миновать, устроенное моей матерью и этим городом. Меня бесит, что ее мать, похоже, ничем не лучше моей.

— Найт, погрузись с головой в игру. Давай поработаем с твоей рукой, — рычит тренер, и я качаю головой, пытаясь прояснить мысли, но это трудно, когда она здесь, бегает по дорожке справа, выглядя такой же красивой, как всегда.

Мы провели выходные вместе, Чарли и Арчи тоже. Мы пытались вести себя сдержанно и непринужденно для Иден, но, как бы она ни старалась, она все еще была погружена в свои мысли.

— Я с тобой, чувак, — бормочет Тобиас, похлопывая меня по руке, направляясь к полю с мячом в руке, готовый бросить его в мою сторону. Мы все чувствуем дистанцию с Иден, но я увидел боль на ее лице до того, как она ее скрыла, и с тех пор это не выходит у меня из головы.

— Я собираюсь пробежать спринт, крикни, если я тебе понадоблюсь, — говорит Хантер, и я киваю.

Расправляя плечи, я пытаюсь расслабиться, готовясь к мячу. Тобиас посылает его в полет по воздуху, и он идеально приземляется в моих руках, когда я готовлюсь к ответному броску. После того, как я отправил мяч обратно, я знаю, что переборщил с силой, когда Тобиас прижимает его к груди и складывается пополам от удара.

Черт.

Сообщение от моего отца сегодня утром также усугубляет ситуацию. На каждом углу столько дерьма, но он хотел просто напомнить, что у меня есть обязательства, которые нужно выполнить, с тех пор как он дал мне доступ к маме Иден на прошлой неделе. Текст прокручивается у меня в голове, как будто он зациклен.

Папа: Ты дома или в отъезде на футбол в эти выходные? В любом случае, я жду тебя на ужине в субботу вечером. Ты знаешь порядок действий и знаешь, кого привести. Никаких оправданий.

Часть меня просто хочет заорать "пошел ты", потому что мне не удалось увидеть счастье на лице Иден, как я ожидал. Все пошло прахом, и когда я не смог сдержать своих чувств и сказал ей, что люблю ее, она сказала мне, что я ошибаюсь.

Чертовски облажался.

Любил ли я когда-нибудь кого-нибудь раньше? Черт возьми, нет.

Знаю ли я, что такое любовь? Нет, но знает ли кто-нибудь на самом деле?

Но готов ли я сделать все, что в моих силах, чтобы уберечь Иден в безопасности, даже если для этого придется пожертвовать своей свободой воли ради правил моей матери? Черт возьми, да.

У меня под ложечкой появилось какое-то чувство, от которого я просто не могу избавиться. Всякий раз, когда я смотрю на нее, чувствую ее, вдыхаю ее запах или даже, черт возьми, думаю о ней, у меня перехватывает дыхание. От нее у меня буквально перехватывает дыхание, и теперь, когда я наконец взял себя в руки и понял это, она говорит мне, что я не могу любить.

Черт бы тебя побрал.

Потерявшись в собственных мыслях, я слышу, как Тобиас зовет меня по имени в последнюю секунду, и мне удается поймать мяч, который он бросил в мою сторону, прежде чем он попадает мне прямо в лицо.

Я ненавижу быть рассеянным. Я чувствую, что теряю контроль — что мне не нравится, как и сказала Иден, — но я готов чувствовать то же самое ради нее. Почему она этого не видит?

— Эй, подбрось мяч, Ксан! — кричит Тобиас, и я провожу рукой по лицу, прежде чем бросить его в его сторону. На этот раз он готов к моему ненужному гневу и ловит его без травм, пока пот стекает у меня по спине от послеполуденной жары.

Черт, у меня такое чувство, что в голове все перемешалось.

Как, черт возьми, я должен идти на ужин со своими родителями и брать Рокси вместо Иден? Она буквально выпотрошит меня ржавым ножом и позволит истекать кровью, пока Хантер и Тобиас будут смотреть. Я уже чувствую это, но я боюсь сказать ей о нашем соглашении, потому что тогда она будет настаивать на том, чтобы поехать со мной, а я не хочу ставить ее прямо на пути моей матери. Я даже не знаю, на что она на самом деле способна.

— Еще раз, — зовет Тобиас, и на этот раз я готовлюсь к мячу гораздо быстрее. Я машу ему, чтобы он отошел подальше, и он охотно идет.

Я не рассказал остальным, что я ей сказал, поэтому я определенно не рассказал им, как она меня оттолкнула. В тот момент я понял, что в душе она потерялась в себе, переполненная таким количеством разных эмоций одновременно. Я наблюдал, как она отключила свои эмоции. Мое подсознание явно думало, что я смогу вернуть ее, произнеся эти три слова, но я ошибался.

Я ненавижу это. Я ненавижу это больше, чем отсутствие контроля, но не так сильно, как я ненавижу невозможность это исправить. И вот почему я знаю, что люблю ее.

Я перекатываю мяч в руках, пока ищу ее. Это не занимает много времени, и я замечаю ее справа, полностью сосредоточенную, когда она бежит сама, обгоняя всех остальных рядом с ней.

Как мне заставить ее открыться