— Ты сегодня в невероятно приподнятом настроении, — заметил Орфей, когда они шли по улице. — Случилось что хорошее?

— Конечно. Я встретила тебя и мы вместе идём домой. Это хорошо. Сегодня никто не развалил Мировое Древо, что даёт нам возможность прожить очередной прекрасный день. Это тоже хорошо. А ещё у меня появилась куча свободного времени. Это не просто хорошо. Это, чёрт подери, потрясающе! — жизнерадостно воскликнула Блейз.

— Ещё нас ждёт уборка дома. Это плохо. Мне придётся снова шаманить с резами, которые я так и не смог освоить. Это тоже плохо. А ещё…

— Так! А ну-ка прекратил использовать мои фирменные фразы в пессимистичном тоне. Фу! Оскорбительно просто!

— Я…

— Не «якай» мне тут. Мы идём есть носорога. Понял?

— Чего? Какого ещё…?

— Мы. Идём. Есть. Носорога, — Аквария театрально нахмурилась и пристально на Якера посмотрела, дабы тот, наконец, понял, что она просто ждёт продолжения дурачеств.

— Э-э, ну, да, конечно. Мы его съедим.

— Умничка! А то идёшь да тучи нагоняешь. Прям дед старый какой-то! Уть!

Красавица, спортсменка, интеллектуалка, юмористка, добрячка — и всё это она, его любимая старшая сестра Блейз. Ухажёров у неё было немерено. Только и успевал Орфей знакомиться то с одним молодым человеком Акварии, то с другим. Все блондинку обожали. Все её любили. Каждый звал её замуж, но всем она почему-то отказывала.

Орфей хмыкнул. На фоне Блейз он даже не мошка. Пыль обыкновенная, а то и того меньше. Но Якер с этим смирился ещё с тех пор, как сменил свою фамилию на другую. В отличии от сестры, младший блондин гражданство Росскеи получил: оно ему необходимо было для вступления в союз «Медведь». И хотя пути его развития абсолютно открыты (иди, как говорится, куда хочешь), Орфей продолжал чувствовать себя блеклым на фоне яркой Блейз.

— Ну, рассказывай, как дела в школе? — меж делом поинтересовалась Блейз. — Нашёл себе девушку?

— Ага.

— У неё клёвые дойки?

— Аг… Стоп, что? Какие ещё…? Чего? — напрасно Орфей решил лениво отвечать на вопросы Акварии: она сразу раскусила его план и специально заговорила о том, что дико смущало блондина.

— Итак, дубль два: ты нашёл себе подружку?

— Н… н-нет. Мне это не нужно.

— То-то я думаю, куда мои салфетки подевались. Оказывается, тебе просто «не нужно», — хитро улыбнулась Блейз, и Якер вмиг покраснел до кончиков ушей. Даже рот открыл, чтобы возмутиться — но в итоге заткнулся, поняв, что может в очередной раз спровоцировать девушку на колкость.

Блейз, впрочем, не собиралась его дразнить. Лишь усмехнулась краем рта — и продолжила идти, как ни в чём не бывало.

— Ты прекрасно понимаешь, что я никогда не смогу найти себе девушку. Мы постоянно на эту тему говорим — и каждый раз я тебе одно и то же рассказываю, — на сей раз Орфей был абсолютно искренен. — Это ты, сестра, умница и красавица. А я урод, каких Сварга Небесная не видывала. Я не могу сам за себя постоять. Не владею магией. Мне отказали в поступлении в Военную Академию. Я… я, чёрт подери, грёбаный ботаник, который только и может, что пятёрки получать да грамоты ничтожные на конкурсах выигрывать. А что в сухом остатке? Ничего. Просто лох. Ужасный лох.

— Орфей, — Аквария вдруг остановилась.

— Что?

И смолк тотчас, ибо блондинка резко упёрлась лбом в его лоб. Её взгляд был суров как никогда прежде, отчего младший аквариец разом остолбенел, успев только сглотнуть.

— Всё понимаю, Орфей: заниженная самооценка, жизненные обстоятельства и так далее. Но откровенно презирать самого себя — вот это уже ни в какие рамки, — строгим тоном заговорила Блейз. — Ты — мой брат! Мы с тобой только полов разные, однако в остальном похожи донельзя. Моя красота идентична твоей. Лёгкая женственность твоё лицо не уродует, а делает его милее.

— С-сестра…

— Я не договорила, Орфей. Единственное, что тебя портит — твоя нелюбовь к самому себе. Как ты можешь ждать любви от других, если сам себя не любишь? Ты потому и втягиваешь шею в плечи, и пытаешься побыстрее свинтить от других людей в одиночество, не так ли? Так, цыц! Я всё ещё говорю! Кхм…! Орфей, ты очень милый, красивый и хороший парень. Отсутствие брутальности в тебе не равно никчёмности, пойми? Ты зря полагаешь, что девушкам нравятся только качки да спортсмены. Каким-то да, нравятся. Каким-то нет.

— В школе так не считают, да и… — Якер сначала прикусил было язык. Говорить такое Блейз, единственному в его жизни человеку, которому на него откровенно не наплевать — это равносильно плевку если не в лицо, то на обувь точно.

И всё же Орфей не сдержался. Сделал глубокий вдох и заявил:

— Ты со мной водишься только потому, что я твой брат. Не будь ты моей сестрой, то уж точно никогда не обратила бы внимание на такого, как я. Таким девушкам, как ты, несвойственно с подобными мне якшаться. Вы купаетесь в лучах популярности, тогда как я и похожие на меня индивиды насмешки за насмешками от окружающих хватаем. Я не такой удивительный и замечательный, как ты, и никогда таким не стану. Максимум, на что рассчитывать могу — на какую-то серую мышку. И то из жалости она решит со мной быть. Просто так, на потеху курам. Можешь смеяться с меня. Можешь даже ударить, мне всё равно. Я сказал то, что вижу. То, что есть на самом деле.

С этими словами Орфей отлип от Блейз, чтобы лицезреть её полностью. Она ожидаемо удивилась словам и потому ничего не делала, просто глядя на брата безмолвно. А Якер… он излил всё, что накопилось в его душе за долгое время. Все эти вопросы про поиск пассии, дурацкие утешения и постоянные упрёки за заниженную оценку бессмысленны. Мальчишке этого не нужно. Он уже давно свыкся с тем, что самое лучшее было отведено Блейз. Орфей смирился с этим и искренне хотел, чтобы старшая сестра больше не пыталась с ним на подобные темы разговаривать.

Блейз вдруг сделала шаг вперёд, чтобы вновь сблизиться с Орфеем. Блондин увёл взгляд в сторону, предчувствуя ощутимый удар по голове за сказанное им. Но Аквария его не стукнула. Не накричала, не стала наезжать. Её рука просто схватилась за затылок Якера и рывком прижала его голову к груди, и тот лицом в неё влетел. Холмики эротично качнулись.

— Как сильно ты ошибаешься, малыш. Настолько сильно — что я хочу тебя поправить. Совсем чуть-чуть.

Орфей остолбенел в одночасье. Всяко с