с этим созданием. Он всегда меня раздражал.

Романов лишь скулит и не издаёт ни единого слова, замахиваюсь вновь, но меня останавливает Лина:

— оставь, может быть это не он?

— Да как же не он. Этот сукин сын! — не удерживаюсь и ударяю его с ноги.

— Я тебя засужу, Дик! — мерзко клокочет Романов. — И тебя, подстилка! Ты способна только ублажать неудачников. Волочишься за такими отбросами…

Повторяю удар, уже сильнее. Уже за подстилку, не стоило так говорить Лине. За это он захлебнётся собственной кровью.

— Значит, должна была ублажать тебя? — спрашивает она, скрещивая руки и глядя на него с нескрываем презрением. — Тогда бы не была подстилкой?

Романов ничего не отвечает, только смотрит как шакал красными глазами, то на нее, то на меня.

— Ты избил Андрея! — Лина с нажимом повторяет мой вопрос. — У нас есть доказательства!

Девочка блефует, но мне нравится как убедительно она это делает. Растёт на глазах. Такая же буйная, как и я. Сложно нам будет вместе, слишком свободолюбивые и больные на голову.

Глава 18. Помощница Дика

Ангелина

Моя жизнь не будет прежней уже никогда. Не могу точно определить, когда все изменилось: чёрный цвет стал белым, хорошие — плохими…

С самого детства я чувствовала отвращение к миру моих родителей и не хотела продолжить дело отца, не желала выйти замуж за богатого сына и пополнить семейный кошелек. Но раньше я думала, что я просто странная и не логичная, но сейчас, глядя на озлобленного Романова, я поняла истину.

Они все аморальные уроды, которым интересен только секс и деньги.

— У Вас не может быть никаких доказательств. Там нет камер. — парень усмехается и смотрит на меня злобно. — Так что можете не брать меня на понт!

Лично мне другого не нужно, только что он сам во всем признался, сказал открыто, что это избиение его рук дело.

Сжимаю кулаки. Чувствую себя виноватой в том, что случилось с Андреем.

— Но зачем? — не могу поверить, что заботливый Романов, мечта моей мамы — такая бесчувственная тварь.

— Он никогда мне не нравился. Ничего из себя не представляет, но почему-то ему ты даёшь. Он даже не талантливый фотограф, обычный нищеброд. А я? С самого детства сдувал с тебя пылинки, готов был жениться несмотря на все твои загоны. Ты лишь носом воротишь и унижаешь меня, связываешься со всякой шушерой. — парень вытирает тыльной стороной руки кровь со своего лица. — Стоило только похоронить муженька, побежала к Дику, от него к бывшему…

— Подожди, никто не виноват в том, что я к тебе ничего не чувствую…

— А он просто думал, что если избавится от соперников, ты просто прибежишь к нему. — ответил Дик, устало рассматривая друга моего детства. — Даже, если мы предъявим доказательства в полиции, ему все равно ничего не сделает закон, Папа отмажет его…

Встречаюсь глазами с Диком, он смотрит на меня вопрошающе, ему нужно моё одобрение. Понимаю его без слов… Закон не покарает Романова, а вот Дик может.

— Можно предупредить… — мне не хочется, чтобы Дик марал о него руки.

— Андрея никто не предупреждал, у парня проломан череп и кости переломаны все. Он теперь на всю жизнь инвалид… — жестко цедит Дик.

Мне совсем не хочется принимать решение. Я не судья. Не мне решать какую цену он должен заплатить за все это. И не руками Дика…

— Нет. — уверенно говорю я, поправляя волосы за уши. Всегда делаю это машинально. — Привлеки все свои ресурсы, пусть закон его накажет. Мы его калечить не будем.

Только на улице, вдыхая спокойствие ночи и всматриваясь в лицо Дика, я сказала:

— Ты изменился. Раньше закон для тебя был высшей инстанцией, ты презирал отца за убийство, теперь ты хочешь сам вершить расправы, не думаю о законности. Что случилось?

Ответ был на поверхности и даже очевиден, но мне хотелось это услышать от него, чтобы лучше разобраться в его мыслях. Дика всегда была трудно понять. За его шутками всегда скрывались угрюмые мысли.

После того как он высадил меня из машины, я не смогла прожить этот день полноценно, я просто просуществовала, пытаясь пережить это все это. У меня была маниакальная зависимость от Дика, рядом с ним мой мозг отключается, а тело поддаётся инстинктам. Никогда не думала, что со мной такое может быть.

Сегодня думала, что все, между нами все закончилось. Это была наша последняя встреча. Я заставлялся себя смириться с этой мыслью. Может быть это было к лучшему. Наши отношения больны. Они связана горечью и сексом. Все постороннее на инстинктах, мы даже разговаривать не можем. Но когда я увидела его в лифте, внутри меня забурлило и я как будто наконец-то сделала глубокий вздох. Все стало неважно.

— Не всегда справедливость может быть достигнута через закон. — Дик закурил и притянул меня к себе, удерживая так, чтобы я могла чувствовать его всем телом. — Когда Бурков пытался засадить меня, я убедился, что главные беззаконники и преступники в структуре правосудия. Поэтому уход из полиции дался мне легко.

Запрокинув голову, всмотрелась в упрямое лицо любимого мужчины: непростое и дерзкое. На его щеках стала пробиваться грубая щетина, придающая ему только сексуальности. Не удержавшись, я встала на цыпочки и провела носом по щеке, желая ощутить его силу.

— Хватит приставать к начальнику. — игриво пропел Дик, стискивая меня в своих объятиях. — Собирайся, завтра равно вставать на работу.

По телу пробегает приятная дрожь. Неужели он имеет в виду то, что я думаю?

Сердце начинает биться чаще. Я стискиваю обнимающую меня руку Дика, прикусывая губу.

Это первый его шаг навстречу мне.

Он поскупился своими принципами ради меня.

— Что это?

Я ожидала совершенно другой реакции. Восхищения или вожделения. Может быть просто комплимента. Но никак не гнева и раздражения.

Дик стоял с чашкой кофе и смотрел на меня гневно, у него даже рука тряслась от напряжения. Глаза сверкали как два раскалённых угля. Ноздри активно расширялись.

— Мой офисный костюм. — отвечаю я, переминаясь с ноги на ногу, не понимая, что ему не понравилось. Бегло пробегаю рукой, разглаживаю складки на костюме. — Я хотела выглядеть хорошо.

— Не нужно «хорошо» и сексуально. Не нужно костюмов. Можно толстовку и джинсы.

Теперь я уже совсем ничего не понимаю.

Желая выглядеть стильно и сексуально, я надела узкую красную юбку, топ и пиджак. Мне хотелось выглядеть сногсшибательно, чтобы быть не хуже Лили.

— Ты понимаешь, что сюда ходят постоянно какие-то ушлепки. Я не хочу, чтобы глядя на тебя, они облизывались и мечтала