брата. Я не сообщаю ей подробности, о которых она меня расспрашивает, потому что не могу этого сделать. Желание Аполлона было предельно ясно – Артемида должна оставаться в неведении касательно этой стороны нашей жизни. Я убираю телефон подальше от уха и смотрю в пол, пока она кричит на меня.

Чувствую ли я себя виноватым? Черт возьми, конечно. Вместо того, чтобы быть с ними, я занимался сексом с Корой. Когда голос Артемиды в трубке замолкает, я снова прикладываю телефон к уху и бормочу извинения, но не могу вспомнить, когда последний раз произносил эти слова для кого-то, кроме Коры. Перестав обвинять меня, Тем говорит, что скоро приедет, только вот я не смогу ее дождаться. Когда я вешаю трубку, я нахожусь уже на полпути к выходу.

Чертов Аполлон.

По крайней мере, Кора с Джейсом сейчас в безопасности.

Выбегая трусцой на улицу, я цепляюсь за эту мысль.

Выражение глаз Коры, когда я сказал ей, что мы разделимся, причинило мне боль. Но если бы она увидела, как я убиваю этих Титанов, то что бы она подумала? Бывший контролировал ее с помощью насилия. Возможно, она не рассказала мне обо всем, что происходило между ними, но я понял это по ее дрожи и страху. Понял по шрамам, которые еще не до конца исчезли с ее кожи. Ее разум помнит о насилии так же, как и ее тело.

К счастью, Никс уехала после того, как привезла нас в больницу, ведь могло возникнуть много вопросов по поводу жертвы огнестрельного ранения, и я не хотел бы, чтобы кто-нибудь разговаривал с ней. Ни сегодня, ни когда-либо еще, ведь мы защищаем своих.

Я пытаюсь набрать номер Джейса, но звонок переходит на голосовую почту. Подумав, что он мог потерять телефон, убегая от Титанов, я звоню Коре и слушаю бесконечные гудки, пока наконец автоответчик бодрым голосом не произносит:

– Вы позвонили Коре, сейчас меня нет…

Рыча, я вешаю трубку, не оставив сообщения.

Черт возьми, чем они занимаются, если не отвечают на звонки?

Я иду по парковке, пока не нахожу машину постарше, на которой довольно легко можно взломать замок. Оказавшись внутри, я наклоняюсь и соединяю провода, заводя двигатель. Он мурлычет, как котенок.

У меня звонит телефон, но, вопреки ожиданиям, на дисплее не высвечивается номер медсестры или Коры с Джейсом.

– Отец? – я не могу вспомнить, когда в последний раз мы разговаривали с ним по телефону.

Я предполагал, что он просто потерял или удалил мой номер, потому что, когда ему что-то нужно, он обычно звонит Джейсу. С другой стороны, сейчас телефон Джейса переключается на голосовую почту, и, вероятно, из-за этого он звонит мне, чтобы решить какой-то вопрос касательно его бизнеса. И все же в моем голосе сквозит осторожность.

– Что случилось?

– Где ты?

– Я в больнице, вернее, выхожу из нее. Так что тебе нужно…

– В новостях показывают ваш автомобиль, – его голос звучит отрывисто, и я хмурюсь.

– Что?

– Ваш бронированный джип, который тебе всегда так нравился. Его показывают в новостях.

Черт возьми.

– Пап, у меня нет поблизости телевизора, можешь сказать что-нибудь конкретное?

Он знакомо и раздраженно вздыхает.

– Похоже, он вдребезги разбит. Он выкатился на поля в Саут-Фолс.

– Что?

Мой джип разбит вдребезги?

Я убираю телефон от лица и смотрю на экран. С последнего звонка Джейса прошло несколько часов, и от Коры тоже не было никаких вестей.

– Как, черт возьми, это получилось?

– Похоже, в него врезались, – спокойно отвечает отец.

Меня переполняет отчаяние, и я крепко сжимаю телефон.

– Я тебе перезвоню.

– Туда уже приехал департамент шерифа, – добавляет он. – Они обнаружили…

– Я перезвоню, – вешаю трубку и набираю номер Джейса, но звонок снова переходит на голосовую почту.

Я набираю номер Коры, но на этот раз даже не слышу гудков.

– Вы дозвонились до Коры…

Я вешаю трубку.

Когда мать ушла от нас, я был ребенком и часто страдал от приступов паники, но папа внушал нам, что паника – это удел слабых, жалких подчиненных, а не лидеров. И с тех пор я будто бы забыл, что это такое, но ощущение, которое держит меня за горло в данный момент, и невозможность сглотнуть в течение нескольких секунд подсказывают мне, что паника вернулась. Кажется, мне не хватает воздуха. Я прижимаю руку к груди и зажмуриваюсь, теряя самообладание. Под моими веками взрываются белые вспышки.

Я заставляю себя дышать спокойно, концентрируясь на вдохах и выдохах. Мои легкие болят, но я держу глаза закрытыми и, крепко вцепившись в руль, продолжаю дышать на счет. Проходит всего минута или две, прежде чем боль в груди утихает, и я открываю глаза.

Отлично, все под контролем.

Разблокировав телефон, я пробую еще раз набрать Джейсу, а потом Коре, но они не отвечают, так же, как и отец, которому я все-таки перезваниваю.

Черт.

Я решаю обратиться к Святому. Конечно, он не из тех людей, которым я обычно звоню в таких ситуациях, ведь он занимается юридической стороной нашей деятельности – в отличие от Никс, которая может себе позволить немного поработать в серой зоне. Но Святой отвечает на телефон еще до того, как проходит первый гудок.

– Ты в порядке? – тут же спрашивает он.

– Я… да, я в порядке, что, черт возьми, происходит?

– Над твоим джипом в Саут-Фолс кружит вертолет службы новостей. Полиция ничего не говорит, но в новостях сообщают, что на месте происшествия работает управление по борьбе с наркотиками, – он молчит. – Это плохо, чувак! Я не знаю, пострадал ли тот, кто был за рулем, но…

– Подожди.

Какого черта агентство по борьбе с наркотиками делает на месте автомобильной аварии? А больше всего меня интересует вопрос: что, черт возьми, случилось с Джейсом и Корой?

– Тебе нужна помощь?

Нужна ли мне помощь? Мне нужен гребаный спасательный круг, но я не могу втянуть его в это, не зная, что происходит.

Это выкрутасы Адских гончих или ход Титанов? Или, может быть, это дело рук того, кто просто хотел увидеть наше крушение?

– Пока нет, но оставайся у телефона и… спасибо.

Я вздрагиваю. Я действительно сказал «спасибо»?

– Я здесь, если понадоблюсь тебе.

Я вешаю трубку и бросаю свой телефон на пассажирское сиденье.

Не считая нескольких смятых оберток от соломинок в пустом подстаканнике и брошенного чека на заднем сиденье, машина, в которой я оказался, чиста. И я сижу в ней некоторое время, прежде чем выехать с больничной парковки. Сам не свой, я на автопилоте веду машину прямо к «Олимпу».