— Если позволите, несколько сугубо личных вопросов. Вы сделали головокружительную карьеру. И нашим читателям, естественно, хочется узнать о Вас побольше. Откройте, если можно, секрет: кто является тем счастливчиком, который завладел сердцем такой красивой женщины, как Вы?

— Я могу это передать моему мужу? Когда были выборы Генерального директора ЮНЕСКО, он мне сказал: «Ты знаешь, я действительно очень хочу, чтобы ты победила». А потом, когда я победила и прошло какое-то время, он сказал: «Я теперь не убежден, что хочу, чтоб ты была Генеральным директором. Так много работы, ты постоянно занята». Как-то мы с ним были на ужине с моими коллегами. И муж им сказал: «Вы должны были у меня спросить разрешения, прежде чем ее выбирать!» Но это я, конечно, шучу.

— А на какой ниве подвизается ваш супруг?

— Он работает в банковской системе.

— У Вас двое уже взрослых детей. Где они живут? Есть ли у них семьи?

— Они настолько взрослые, что я даже уже не помню, сколько им лет. Шучу! У них свои семьи. Живут и работают в Америке. У меня пятеро замечательных внуков: три девочки и два мальчика.

— Как Вы относитесь к традиционным семейным ценностям?

— Ну, смотря что Вы называете «традиционными семейными ценностями». В каждом обществе есть писаные и неписаные правила: что хорошо, что плохо, быть честным, быть нечестным. Эти ценности воспитываются с самого раннего возраста. И поэтому семья играет в этом плане очень большую роль. Конечно, это не означает ни в коем случае, что традиционные ценности — это чтобы женщина сидела дома, не работала, заботилась о детях.

— Остается ли у Вас при такой чудовищной загруженности время на отдых, увлечения и семью?

— В этом плане я счастливая. Потому что у меня есть все. У меня есть и семья, и дети, и внуки, и интересная работа. Трудно, конечно, все это сочетать. Но дети уже взрослые, нет таких забот как раньше. Вы, наверное, сами знаете: у женщины дети на особом месте — когда с ними все в порядке, тогда и все остальное как будто в порядке.

— Я слышал, что Вы давний и страстный поклонник джаза. Правда ли, что Вы были инициатором провозглашения Международного дня джаза, отмечаемого 30 апреля уже четвертый год?

— Да, я люблю джаз, как люблю и классическую музыку. Нашу инициативу отмечать Международный день джаза поддержало очень много стран, в том числе и Россия. Причем мы имели в виду джаз не только как музыку, но и как что-то более значимое. Ведь джаз родился на перекрестье культур. Я очень часто, когда езжу в Африку и слушаю африканскую музыку, говорю: «Да, это джаз. Вот откуда действительно пришел джаз». И к тому же джаз — символ борьбы за гражданские права. Его можно услышать повсюду в мире, и всегда есть какие-то национальные особенности, что делает джаз действительно универсальным языком. Я помню, как в Москве празднование 60-летия Национальной комиссии ЮНЕСКО мы закончили джазовым концертом. Это было великолепно!

— Какое самое яркое воспоминание осталось у вас от времени, когда вы жили в России?

— Ох, мне было всего 20 лет!..

— Этим все сказано! Вы наверняка отличная хозяйка. Какое Ваше самое любимое гастрономическое блюдо? Российское и болгарское.

— Российское? Колеблюсь между борщом и солянкой… Все-таки, солянка! Я ее больше люблю. А болгарское… Я бы сказала — это баница.

— Баница?

— Это когда болгарский сыр мы делаем вместе с зеленью.

— Вы, случайно, не вегетарианка?

— Нет, ну что вы!

2016 г.

«Мир стал менее предсказуем…»

Беседа с заместителем генерального секретаря ООН генеральным директором венского отделения ООН, исполнительным директором управления ООН по наркотикам и преступности Юрием Федотовым

— Многоуважаемый Юрий Викторович, вы как заместитель генерального секретаря Организации Объединенных Наций, генеральный директор Венского отделения ООН, исполнительный директор Управления ООН по наркотикам и преступности, имеете очень широкий мандат — от борьбы с наркотиками и организованной преступностью до борьбы с коррупцией, пиратством и предупреждением терроризма. А какие у вас есть инструменты для выполнения этих очень серьезных и сложных задач? Есть ли у вас под рукой какие-нибудь военизированные подразделения, агентура, полицейские силы? Насколько мне известно, в одном Афганистане на вас работают 200 человек. Чем они занимаются?

— Управление ООН по наркотикам и преступности является одной из международных структур. Мы, конечно, не спецназ, не супернациональное разведывательное управление. Мы — агентство, которое оказывает техническое содействие государствам, потому что государства несут прямую ответственность за то, чтобы бороться с преступностью, наркотиками, коррупцией. Наша роль — оказать им всемерное содействие. В чем это заключается? В том, что мы помогаем им выполнять требования базовых международных документов, таких, как Конвенция о борьбе с транснациональной организованной преступностью, Конвенция о противодействии коррупции, 3 антинаркотические конвенции, около 20 международных инструментов в сфере предупреждения борьбы с терроризмом, а также международные стандарты и нормы в области правосудия.

Да, в Афганистане у нас работают порядка 200 человек. Они занимаются подготовкой кадров, распространением нашей методики. Они помогают афганским властям, в частности Министерству по борьбе с наркотиками, продвигать альтернативные культуры, чтобы крестьяне выращивали вместо опийного мака дыни, арбузы, абрикосы. Мы содействуем правовым структурам в усовершенствовании системы правосудия в этой стране, в противодействии коррупции. И это не самый, кстати, крупный наш офис. В Колумбии у нас работают 500 человек. Они в основном занимаются оказанием содействия местным властям, фермерам в налаживании альтернативного сельского хозяйства и делают это довольно успешно. Конечно, мы довольны, когда наши усилия приводят к конкретным результатам — когда безопаснее становится жить на улицах больших городов, в джунглях, безопаснее ездить по дорогам, когда уменьшается оборот наркотиков, когда сокращаются объемы коррупции. Это для нас главный критерий нашего успеха.

— Насколько мне известно, исключительно благодаря вашим усилиям Министерство по борьбе с наркотиками Афганистана с 2012 года из 154 тысяч гектаров мака уничтожило практически 10 %. А почему американцы и их союзники, которые там находятся, не помогают ООН и афганцам в этом деле? В свое время во Вьетнаме американцы очень эффективно использовали напалм. Правда, они с его помощью в основном уничтожали население Вьетнама. И в 1980 году ООН приняла международную конвенцию, запрещающую подобное варварство. Но почему не использовать напалм в мирных целях — для уничтожения тех же посевов опийного мака?

— Для этого напалм, в