– Мы восемнадцатилетние дети, которым придется пойти в летнюю школу, чтобы окончить ее в этом году, у нас будет гребаный ребенок и мы поженимся? Ви, я даже еще с ним не разговаривала. Я думала, что была замужем за его братом меньше дня назад, и вот мы здесь.

Она смотрит на меня, качая головой.

– Разве что-то из этого имеет значение?

– Разве не должно?

– Нет. Ты сама сказала, что тебя не волнует это слово. Для тебя это ничего не значит, но он значит для тебя все. Вся эта история с мужем и женой сегодня может быть продолжена ради какого-то дурацкого договора, но утром, когда ты проснешься рядом с ним, она будет означать нечто большее. – Она встает, протягивая руку, и я ударяю по ней своей ладонью. Она дергает меня вверх, наши глаза встречаются. – Вечером он официально станет твоим, Рэйвен.

– Он уже здесь, – говорю я, зажмурив глаза.

– Так в чем проблема? Почему мы стоим в комнате, когда уже могли бы жарить маршмеллоу у огня?

Я усмехаюсь и отталкиваю ее.

– Ты плохо соображаешь, если думаешь, что увидишь меня сегодня вечером, Ви. – Я спускаюсь по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее, улыбающуюся сверху. – Точно плохо соображаешь.

Она спускается трусцой, следуя за мной в комнату.

– Можно я буду стебать тебя за то, что ты надела платье, хотя он сказал, что тебе это не нужно?

– Если хочешь пинка под зад, дерзай.

Она смеется, подталкивая меня к двери.

Мэддок

– Какого хрена она так долго? – Ройс смотрит на часы, потом снова на меня.

Я хмурюсь.

– Ты в порядке, чувак?

– А ты? – Его глаза расширяются, а брови приподнимаются. – Я имею в виду, черт возьми, братан. Ты вот-вот женишься и, блядь, такой спокойный.

Кэп хихикает рядом с ним, и уголок моего рта приподнимается.

– Чего ты смеешься? – Ройс игриво пихает Кэпа. – Теперь ты не можешь ходить здесь, притворяясь, что у тебя в заднице нет палки размером с Викторию.

Кэп хмурится, но когда я поднимаю бровь, смотря на него, его лицо разглаживается, и он пожимает плечами. Я успеваю заметить, как он легонько улыбается.

– Чувак, мы слишком хорошо выглядим, чтобы стоять посреди леса. – Ройс проводит рукой по своему пиджаку, ухмыляясь.

– Разве она не разозлится, когда увидит вас, ребята, в костюмах, когда вы сказали ей, что она может надеть джинсы? – дразнит Мак. – Каждая девушка, которую я знаю, взбесилась бы, если бы появилась где-нибудь одетой не как надо.

Мы трое ухмыляемся, и Мак смотрит на нас в замешательстве.

Ройс хватает его за плечи, слегка встряхивая.

– Правильно, дружище. Любая другая девушка взбесилась бы. Рэйвен – не какая-нибудь другая. Она говорит на языке Брейшо. – Ройс смотрит на меня. – Она говорит на языке Мэддока. – Он слегка ухмыляется. – Она знает, чего он на самом деле хочет.

Хлоя только качает головой, надувшись на сиденье, которое она заняла, когда выбежала из домика.

Преподобный направляется к нам, и Кэп засовывает фляжку, которую мы передавали по кругу, во внутренний карман пиджака.

– Джентльмены, – он с улыбкой кивает нам. – Мы готовы?

– А она? – спрашивает Ройс, заставляя нас смеяться.

Мужчина поворачивается к нему.

– Да, сынок. – Он переводит взгляд с Кэптена на Ройса. – И она зовет вас обоих.

Мои брови сходятся, и я смотрю вверх по склону, и вижу, что к нам идет Виктория, ее глаза опущены.

Я делаю полшага вперед, но священник скользит передо мной с поднятыми руками.

– Пожалуйста, – он улыбается, – останься.

Парни бегут трусцой вверх на небольшой холм, не говоря ни слова, оба смотрят на Викторию, когда проходят мимо нее, но она не поднимает глаз, пока не оказывается почти рядом со мной.

Она кивает, уголок ее рта приподнимается, глаза сканируют меня.

– Она была права.

Она смотрит на меня.

– Хороший костюм.

– Хороший наряд.

Она пожимает плечами и отходит в сторону.

– Не предполагалось, что я буду в белом, но королева приказала, буквально, – шутит она, проводя руками по атласному топу и разглядывая свои белые узкие джинсы. – Как вы, ребята, раздобыли все это дерьмо за одну ночь, я не пойму.

– Привыкай.

Ее глаза находят мои.

– Вчера изменилась не только наша жизнь. Твоя тоже.

Она облизывает губы, задумчиво глядя в сторону.

Мгновение спустя Ройс выходит из-за угла.

Он указывает на меня, надевает темные очки, затем поворачивается ко мне спиной. Кэп тоже появляется и останавливается прямо рядом с ним.

Ройс протягивает руку.

Сначала я вижу ее пальцы, скользящие в пальцы моего брата. Затем ее запястье, но Кэп двигается влево, закрывая ее.

Я наклоняю голову, сужаю глаза, но это не помогает.

Как раз в тот момент, когда я собираюсь двинуться вперед, пойти за ней, черт возьми, сам, Кэп отодвигается в сторону, и она выходит.

Моя девочка.

Черная кожаная куртка расстегнута, под ней кружевное белое платье до колен, сквозь которое просвечивает ее кожа. Оно облегает ее бедра и чертовски идеально ей подходит.

Просто, легко, но это она и есть, настоящая.

Ее волосы завиты и распущены, ниспадают на плечи, прямой пробор в центре, на губах снова красная помада, на ногах черные ботинки.

Идеально.

Я заставляю себя перевести взгляд влево, рассматривая всех троих.

Сплошная, плотная линия. Мои братья оба держат ее за руки, ведя туда, где ей самое место.

Прямо ко мне.

Моя малышка, или даже больше, мои малыши.

У нас будет ребенок.

Если бы кто-нибудь спросил меня несколько месяцев назад, хочу ли я ребенка, я бы рассмеялся им в лицо.

Мой ответ был бы быстрым.

Но теперь я знаю, что Рэйвен носит внутри часть меня, что мы двое будем связаны более глубоко, на недостижимом для других уровне.

Я отчаянно нуждаюсь в нем.

Отчаянно нуждаюсь в нашем малыше.

И я убью любого, кто посмеет угрожать нашему будущему.

Нашей семье.

По моему телу разливается тепло и спокойствие, которого я не чувствовал уже несколько недель, осознание происходящего бежит по моим мышцам и оседает в костях.