- Чондатцы? Я думал, ваши враги - сембийцы.

Трактирщик фыркнул. - Сембийцы сами мало воюют, сэр. Они нанимают роты наемников со всего Фаэруна, чтобы те служили им армией. Жесткие, жестокие люди, слишком жаждущие добавить немного грабежа к своему сембийскому золоту.

- Где я могу найти поместье?

- Вы найдете это место чуть меньше чем в двух милях к юго-западу от города, - сказал трактирщик. - Это крепкий дом из полевого камня на вершине небольшого холма, вокруг него большой яблоневый сад. Просто найдите дым.

Певчий клинков кивнул и повернулся, чтобы уйти, но приостановился. Две или три насильственные смерти в деревне размером с Глен - тяжелое испытание даже для людей. Житель Глена не опустошил дворец его семьи и не лишил эльфийских мертвецов их погребальных нарядов, хотя вполне вероятно, что это сделали их отцы. Они не заслуживали его гнева. От двери он оглянулся на Эрека и Ваду. - Выжил ли кто-нибудь из семьи? - спросил он.

- Сыновья Андара и их семьи живут здесь, в городе; их там не было, - сказала Вада. - Нильса жила с отцом, но в тот день она ушла в Ашабенфорд. Она вернулась только утром. - Старик устремил свой водянистый взгляд на Дэрида и направил ствол своей трубки на эльфа. - Если ты встретишь их в доме Гарвальда, помни, что они потеряли достаточно за последние несколько дней. Говори с ними менее сурово, чем с нами, если в твоем сердце есть хоть капля сострадания.

Дэрид кивнул один раз и ушел, отряхиваясь от тяжести людских взглядов на своей спине.

После захода солнца дневное тепло заметно не уменьшилось. Долгий, жаркий полдень просто перетек во влажную, липкую ночь. Луна была лишь тонким полумесяцем на юго-востоке, а звезды были слабыми и немногочисленными. Если бы лунного света не было совсем, Дэриду было бы трудно, но и так он легко шел по следу, оставленному мародерами, которые разграбили и сожгли старый дом Гарвальда. Они вели с собой большую часть скота и двигались медленно, как и следовало ожидать от группы налетчиков, нагруженных добычей.

Они думают, что никто не осмелится их преследовать, решил Дэрид. Они настолько глупы или настолько самонадеянны. Возможно, они решили, что ни одна деревня в этом пустом уголке Долины не сможет собрать достаточно опытных воинов, чтобы бросить вызов тридцати пяти или сорока опытным наемникам. Таково было предположение Дэрида о численности отряда. Он мог быть и больше, если там были другие группы, которые разбрелись в разные стороны до того, как он вышел на их след.

Он нашел полусожженную усадьбу, как и сказал ему Эрек. Стены старого дома из полевого камня уцелели, но крыши почти не было, а различные хозяйственные постройки сгорели. Из дома было вынесено и разбросано удивительное количество обыденного имущества - кастрюли и чайники, табуреты и стулья, сундуки и шкафы. На небольшом расстоянии от дома лежали три свежевырытые могилы. Он не знал, кто еще, кроме сына Гарвальда, умер там, но в сожженной усадьбе не было никого, кого можно было бы спросить.

Быстрое прорицание подтвердило его подозрения: лунного клинка Морваерила там больше не было, его унесли мародеры, разграбившие это место. Не раздумывая ни секунды, Дэрид отправился в погоню.

Люди вряд ли путешествовали всю ночь напролет, а налетчики в любом случае двигались не быстро. Эльфы, напротив, быстро передвигались и ночью, и днем и могли идти несколько дней с минимальным отдыхом. Даже с их преимуществом он думал, что сможет нагнать мародеров до того, как они достигнут лагеря сембийцев в Боевой долине. Это был его единственный шанс вернуть себе лунный клинок Морваерила.

Кроме того, борьба с такими отморозками, как преследуемые им мародеры, была одной из причин, по которой Весильд Герт направил Дэрида и его небольшую компанию в Глен. Кореллон только знал, какие еще акты насилия и грабежа они уже совершили в других местах Долины или совершат, если представится возможность.

Всю ночь Дэрид рысью продвигался на юг, следуя по просеке, оставленной наемниками. Вместо того чтобы направиться прямо в Боевую долину, наемники, похоже, свернули на несколько миль к западу, обогнув границу леса по пути на юг. Несомненно, они еще не насытились кровью и добычей и надеялись, что перед тем, как повернуть на родину, им представится еще больше возможностей устроить хаос. В двух случаях он миновал одинокие хутора, разграбленные мародерами, за которыми он следовал. Какова бы ни была причина, каждый обход, который совершали убийцы, давал Дэриду больше времени, чтобы поймать их до того, как они присоединятся к сембийской армии.

На рассвете он позволил себе час отдыха, съев немного хлеба и сушеных фруктов, которые носил в мешочке на поясе. Затем он встал и двинулся в путь. В середине утра тропа мародеров наконец повернула на восток и скрылась в тени Кормантора.

Под деревьями день был еще совсем теплым; ни малейшего дуновения ветра не шевелило ветви. Путь налетчиков пролегал по старой тропе в лесу - не по эльфийской дороге, ибо для того, чтобы найти и пройти по одной из скрытых дорог Кормантора, потребовалось бы эльфийское мастерство. Это была тропа лесоруба, потому что Дэрид миновал множество старых пней - деревьев, срубленных много лет назад. Он остановился, чтобы осмотреть несколько первых из них, и обнаружил, что старый дровосек из кожи вон лез, чтобы брать только мертвые или умирающие деревья. По крайней мере, некоторые люди принимают эльфийские учения близко к сердцу, хотя эльфы не стали бы так сильно уродовать лес своей заготовкой древесины.

Немногим более десяти миль от того места, где тропа мародеров вошла в лес, Дэрид подошел к Ашабе. И там, посреди леса, он обнаружил мост.

Конечно, это был не мост, построенный человеком. Вместо этого это был один из старых эльфийских переходов - набор подводных и полуподводных валунов, которые были тайно расставлены так, чтобы образовать легкий путь через реку. Само русло реки было устроено так, чтобы противостоять наводнениям, распределяя воду по широкой, мелкой гравийной насыпи, а не топить переправу полностью. Давным-давно заклинания иллюзии скрыли часть прохода, так что любой, кто наткнулся бы на него, не зная его тайны, не увидел бы там никакой переправы. Но со временем эти заклинания ослабли, и весь путь был виден всем желающим. Даже слепые люди