Шрифт:
Закладка:
— И баньку вечером, — добавил Будник. — Баня у нас — как в столице… А на месторождение — завтра же! Это — главное.
— Куда мы попали, ребята, чувствуете?! — восхитился Борис.
Мы чувствовали.
НА БЕРЕГУ НЕВИДИМОГО МОРЯ
«…Тюменский газ пришел в Москву. Неподалеку от пересечения Московской кольцевой автомобильной дороги с Волгоградским проспектом невидимая река сибирского газа, заключенного в стальное русло газопровода Медвежье — Центр, вливается в столичную магистраль…
25 октября в столице состоялся торжественный митинг. Один за другим поднимаются на трибуну те, чьим трудом сооружена энергетическая магистраль. Строить ее начали в ноябре 1973 года. В среднем каждый день сдавали десять километров готового трубопровода. Позади 400 километров труднопроходимых болот, 1100 километров лесов, преодолены 23 водные преграды, среди которых такие реки, как Обь, Кама, Волга. В землю легло свыше миллиона тонн стальных труб.
Надым по-ненецки — «счастье». Название оказалось пророческим. В месторождениях, разбросанных вокруг затерянного в тундре городка, сосредоточено около 70 процентов запасов голубого топлива, разведанных в стране. Директор объединения Надымгазпром В. Стрижов, выступая на митинге, сказал:
— На Тюменском Севере построены и освоены три уникальные установки комплексной подготовки природного газа к переброске на сверхдальние расстояния. В ближайшие годы нам предстоит довести подачу топлива из северных районов на Урал и в центр страны до 35 миллиардов кубометров в год. Разрешите заверить, что это задание будет выполнено!
…Наступает торжественная минута. Открывается задвижка вентиля, к ревущей газовой струе подается запальник. И в сером осеннем небе трепещет пламя победного факела. Тюменский газ в Москве!»
«Тюменскими запасами нам предстоит еще жить долгие годы…»
«Статьей З. Ибрагимовой «На работу — самолетом» ЛГ вновь вернулась к теме вахт. Вопроса об их целесообразности уже не возникает. Но зато есть много других…
Что до науки, то и в этом случае, как и во многих других, практика опередила теорию.
В каком масштабе, на каких весах можно измерить и взвесить одновременно экономику и мораль, северную надбавку и нагрузку на здоровье, трудовой героизм и неизбывную тоску ребенка о вечно отсутствующем отце?
Вопросов много, но из их осознания вывод следует единственный: обеспечение вахтового рабочего — и в труде, и на досуге — должно являть собой систему, охватывающую решительно все аспекты жизнедеятельности…»
Вода лишена цвета и запаха, но ее можно почувствовать осязанием.
Огонь лишен запаха и плотности. Но характер его выражен светом.
Природный газ нельзя ни увидеть, ни ощутить. И лишь умозрительно можно представить себе его главное свойство — давление, которое собственной силой стремится вытеснить с полуторакилометровой глубины полтора триллиона кубометров медвежинского газа. Только сила — сила давления, скорости, сила тепла — течет по рекам трубопроводов, призывая к берегу подземного моря новых работников, чтобы бесценный поток стал еще мощнее.
Она абсолютно духовна, эта волшебная материя без цвета и запаха. И невозможно приметить тот миг, когда сила невидимая становится явной. В ту ли секунду, когда голубым венчиком расцветает конфорка газовой плиты или дает первый ампер мощности газовая электростанция? Или в тот торжественный момент, когда открывается заслонка новой линии газопровода и одновременно вспыхивает победным вымпелом чистый огонь над сигнальным факелом? А может быть, в те незабываемые минуты случилось это, когда белой струей пара, стремительно охлаждаясь в полярном воздухе, вырвалась невидимая сила из первой скважины крупного месторождения, уже покоренная людьми…
Вообразите овал подземного моря — шириной в двадцать пять километров, а длиной в сто двадцать. Овал — это если на карте. По сути же ни с овалом, ни с полой яичной скорлупой, заполненной газом, сравнить месторождение нельзя. Как вода губку, заполняет газ пустоты между частицами пористых структур на километровой глубине. Эти подземные «пузыри» обнаружены геофизиками, геохимики уточнили карту месторождения, бурильщики доказали их правоту. И потекли от моря ручьи — десятки технологических «ниток». Через установки комплексной подготовки газа, через компрессорные станции они питают магистраль Надым — Пунга. Далее газ идет на Урал и в центр страны.
Давно миновали те дни, те месяцы, когда по линии Медвежье — Центр проходил фронт наступления на северный газ. Месторождение обустроено, вышло на заданную мощность, дает уже семьдесят миллиардов кубометров газа в год. Сегодня основное внимание страны — Уренгою. Но по-прежнему стратегическим центром газа остается Надым, где расположен штаб армии газовиков — прославленный трест Надымгазпром.
— Вот кто здесь музыку-то заказывает, — задумчиво сказал Валерий после первого же знакомства с газовиками. — Сразу видно — хозяева…
И было в его словах внятное ощущение существующей в здешних краях силы — независимой, мощной, может быть и суровой, такой же необходимой здесь, как созданная природой сила подземного моря.
Слова Валерия припомнились мне в аэропорту Надыма, когда самолично явившийся старший диспетчер провел нас с Владимиром Николаевичем в обход длинной очереди пассажиров прямо на летное поле, вежливо помог и ему и мне взобраться на борт, влез следом за нами и стал обстоятельно объяснять Владимиру Николаевичу объективность нелетной погоды и, следовательно, перебоев в работе авиации. Владимир Николаевич только покачивал головой или молча кивал, что заставляло диспетчера задушевно прижимать руку к сердцу, и ушел он будто сконфуженный.
— Пересматривать нашу работу нужно! — пожаловался Владимир Николаевич мне в ухо, потому что двигатель вертолета уже работал, а в кабину с грохотом и прибаутками погружалась сменная вахта газовиков-эксплуатационников. — Городу подчиняемся мы, а нужно бы наоборот, а то другой раз и не договоришься с ними, а ведь мы тут основные заказчики все-таки.
В его словах не было раздражения, только усталость привычная от неизбежных производственных неувязок.
Но — масштабы!..
И радостью коснулось меня чувство причастности к подлинной жизни во всей ее разнообразной и своенравной силе. Ни авиалайнеры, ни вертолеты, необходимые газовикам, не заставили бы меня радоваться, пока виделись как бы сами по себе. Но вот отношения, представление о ценностях… Или это у северян уже просто привычка к головокружительным таким масштабам, к всесветной личной ответственности от сознания необходимости собственной и колоссальной, просто государственной силы… Короче говоря, то, что чувствовалось в спокойствии этого человека и что предстояло мне сегодня понять, познакомившись с месторождением поближе, уже заставляло радостно волноваться.
Рядом на откидном сиденье поместился Женя. Он с любопытством осматривал приборы на стенах, замки иллюминаторов, желтый бак с горючим и какой-то брезент у заднего люка. Женя, как я знал уже, собирался
