что делать с Микульпом. Каких-то особых талантов у него не было. Марк предложил ему остаться на дополнительный год в школе, но Мик отказался. Ему предстояло определиться с профессией — несколько месяцев ещё было в запасе, а пока он помогал Лавии с делами по дому и доставал пустой болтовнёй всех кого можно.

Найша решила, что должна закончить курс швеи, а через год сможет полностью уделить своё время медицине. Сейчас они занимались лишь по утрам, но в дальнейшем Марк планировал с ней проводить гораздо больше времени. Найша ещё не знала, что на её плечи ляжет тяжкий груз популяризировать и привить методы немагической медицины. А для этого нужно тщательно обучить эту девочку.

Итак, Марк остался практически один. Вопрос с кристаллами на время был улажен, с детьми тоже порядок, даже у Лавии появилось свободное время — она стала чаще выбираться в город. Подумав об этом, Марк быстро собрался и выбежал наружу — хотелось пройтись по Ваабису. Дома слишком спокойная атмосфера. Нужен людской поток. Нужно движение, чтобы не оставаться с самим собой.

Бруно и его братья нашли виновных в ограблении. Это был тот самый мануфактурщик, которому они продали чертёж табачной машинки. Странно, что эти дурачки выбрали именно его дом — ведь все чертежи лежали по соседству у кузнеца. Видимо, время поджимало, поэтому переговоры так долго затянулись. За круглым столом было высказано мнение, что нужно вырезать всю семью мануфактурщика, поджечь его дом и все производственные здания. Какие-то зачатки мафии. Неужели тут все проблемы так решаются? Ну да, это же средневековье. Что ещё он хотел услышать?

Однако они сделали по-другому. Все чертежи Марк с Бефальтом продали конкурентам задёшево. Так они наскребли ещё десять тысяч фалеров. Желающих оказалось много, и вскоре рынок заполонило огромное количество дешёвых сигарет. Ещё одна услуга, которую они оказали Забо, — уговорили не соваться какое-то время в сигаретный бизнес.

Может, они и поступили плохо, но вины за собой Марк не чувствовал. Они продали товар, а как им воспользуются — уже не их дело. Человеческая жадность сама всё испортила.

Собственно говоря, это была одна из причин, почему Марк решил уйти на время с рынка, — у них появились враги. Открыто ещё никто не выступил, но нужно было дать время улечься волнениям, а действовать они могут и через Забо. Библиотека Прастов теперь не представляла для него интереса: всё полезное он успел прочесть, а художественная литература — не то, что сейчас нужно.

Марк быстро прошёл рыночные ряды и ремесленный квартал. В кармане лежало рекомендательное письмо от Хагена. Оно уже неделю ждало своего использования — Марк даже не вынимал его, ждал чего-то, но каждый раз откладывал решение. Он всё уже продумал. Ему, как и ребятам, нужен учитель, новые знания. Нет, он может законсервироваться и просто коллекционировать денежные фантики и железячки, меряясь пиписьками с остальными купцами и дворянством, но это не жизнь. Марк никогда не путал понятия «цель» и «средство».

Может, его методы и были грязными, но не время быть пушистым. Либо у него будут инструменты двигаться в любом выбранном направлении, либо он погрязнет в стагнации и саморазрушении. Нужны новые люди, свежий воздух — Марк не сможет вечно сидеть тут. Прошлое догонит его, стоит лишь остановиться и перестать всё менять под себя.

Он почти забыл их голоса, а сейчас сквозь занюханный чулан памяти к нему тянулась такая знакомая нежная рука, когда-то качавшая колыбель. Она прорывалась сквозь мерзость, липкую тину намеренного забвения, без осуждения принимая его жестокость. Иногда нам кажется, что мы ничего не забываем, но это не так. Любая тяжесть уходит, и вот ты уже смеёшься, кушаешь, хорошо спишь, влюбляешься, отнимаешь чужую жизнь.

Найша станет его первой ученицей. Потребуются ещё люди, много людей. Сейчас она потихоньку собирает гербарий из тех растений, что он описывал. Они медленно формируют будущее сырьё для лекарств. Марк не представлял, как Найша это всё успевает. Очень способная девочка. Он не понимал, что ей движет. В ней чувствовалась привязанность к нему, но он не такой дурак, чтобы принимать это за влюблённость. Найша в два раза старше его. Со временем он узнает — она сама ему расскажет.

Вдруг Марк остановился и спрятался за колонной одного маленького магазинчика в конце ремесленного квартала. Чуть дальше виднелись купеческие дома, дорога из кое-как слепленной переходила в ровное и качественное покрытие — постарались маги земли. Он не мог поверить своим глазам. Нет, тут ничего такого. Из здания неподалёку бодренько вышел дедушка Мио. Он пока не увидел Марка, но шёл в его сторону. Что делать? Марк зашёл в магазин и быстро проследовал в глубь, поглядывая в окна.

— Добрый день.

— Здравствуйте. — Дед прошёл мимо, но Марк решил подождать, пока тот отойдёт как можно дальше. — Я немного осмотрюсь.

Продавец недоверчиво на него посмотрел и через пять минут попросил удалиться. Они торговали кожаными сумками и различными аксессуарами. Очевидно, мальчик выглядел неплатёжеспособным и управляющий подумал, что тот пришёл за тем, что плохо лежит.

Хоть Марк и не выглядел нищебродом — сейчас на нём был довольно дорогой наряд, но он был без сопровождения взрослых. Мио уже и след простыл. Марк подошёл к заведению с блестящей вывеской с кошачьим носом и усиками. Бордель.

Это слегка выбило из колеи, но кто он такой, чтобы судить? В таком подвешенном состоянии Марк добрался до резиденции потомственных купцов Зоноф. Немного волнуясь, он постучал огромным кольцом в деревянную дверь. Высоченный забор под два метра не давал понять, что происходит внутри поместья, но Марк слышал какие-то крики и визг.

Он поправил ножны, готовый в любой момент отразить атаку. Тридцать две маны отображались синенькой цифрой, а с недавнего времени появилась ещё одна штука — красная цифра «один». Он пока никому о ней не рассказывал, даже Ли Прасту. Она никогда не тратилась, просто мигала, когда он хотел узнать показатели маны. Дверь открылась, и к нему вышел высокий слуга с аккуратными усиками-чёрточками.

— Здравствуйте, — начал Марк, — меня зовут Гург Альгус, мне нужно поговорить с Отто Зоноф…

Тут он замолчал, заворожённый картиной, что происходила во дворе. Какой-то мужик с козлиной бородкой и усами-стрелками (это какая-то местечковая мода?) сидел в миниатюрной двуколке, запряжённой четырьмя огромными свиньями. Эта процессия выписывала круги. Нужно сказать, свиньи были одеты в чёрные костюмы с бабочками, а на пяточках зверей красовались нарисованные гусарские усы.

Наездник иногда хлестал их кнутом, но по большей части пил увеселительный напиток из горла зелёной