Второй вопрос: Россия вновь ощущает угрозу со стороны Финляндии. Готова ли Германия не пре доставлять Финляндии никакой помощи и, прежде всего, отвести немедленно войска, предназна ченные для смены войск в Киркенесе?

Мой ответ: Германия, как и прежде, не имеет к Финляндии никаких политических интересов. Одна ко новая война России против маленького финского народа не может не восприниматься германским имперским правительством как приемлемой… Но мы вообще не хотели бы, чтобы на Балтий ском море ещё раз разгорался очаг войны.

Третий вопрос: готова ли Германия согласиться с тем, что Советская Россия со своей стороны даст Болгарии свои гарантии и для этой цели пошлёт в Болгарию свои войска…?

Мой ответ: Болгария является суверенным государством и мне неизвестно, что подобно Румынии, Болгария вообще просила Советскую Россию предоставить ей какие-либо гарантии…

Четвёртый вопрос: Советская Россия при всех обстоятельствах нуждается в свободном проходе через Дарданеллы. И поэтому требует оккупации некоторых важных опорных пунктов в Дарданел лах, или, соответственно, в Босфоре. Согласна ли Германия с этим или нет?

Мой ответ: Германия готова в любое время дать своё согласие на изменение устава Монтре в пользу Черноморских государств. Германия не готова согласиться с захватом Россией опорных пунктов в морских проливах…»

Затем он остановился на Балканской проблеме. Югославия присоединилась к Тройственному сою зу (Германия, Италия и Япония). Не без помощи России и Британии там произошёл госпереворот, и страна заключила Договор о дружбе с СССР. Реакция немцев была мгновенной: оккупация Югосла вии. При этом сербские лётчики успели перелететь в Советский Союз и были приняты там как сою зники. И последний аргумент, который приводился в Приказе — это гигантская концентрация русских войск на советско-германской границе.

В Приказе ни слова не было о непрекращающихся агрессивных действиях самой Германии, вызывающих соответствующую реакцию у других стран. Вся вина взваливалась за начавшуюся войну на западные страны и «еврейско-большевистское» правительство России. Вот такой приказ был зачитан вечером 21 июня 1941 г. перед личным составом армии вторжения. Солдатам немедленно выдали фронтовые пайки, шнапс, сигареты. В 3 часа 15 мин война стала реальностью. Руководство Наркомата обороны не могло своевременно вскрыть выход вражеских войск на гра ницу СССР — непосредственно в исходные районы, откуда началось их вторжение 22 июня. В тех условиях, в которые было поставлено военное руководство, сделать это было трудно, так как ему категорически запрещалось ведение воздушной разведки, а агентурные данные запаздывали. К тому же, известно из трофейных карт и документов, командование немецких войск произвело сосредоточение на границах в самый последний момент, а его бронетанковые войска, находивши еся на значительном удалении, были переброшены в исходные районы только в ночь на 22 июня. Успехи немцев были в первые дни потрясающими. Приграничное сражение русскими было проиг рано. Но и потери нацистов были такими, о которых они и не предполагали. Советские воины сражались отчаянно. Натиск немцев возрастал. Чуть позже в военных действиях начали участвовать войска Финляндии, Венгрии, Румынии, Словакии, Италии и других стран. 22 дивизии коллаборан тов и 8 национальных легионов, в том числе и испанский. По сути дела, вся континентальная Евро па ринулась на СССР за добычей.

Для Сталина это было неожиданностью. В вооружённом столкновении СССР и Германии он был уверен. Но ни в коей мере не предполагал, что это случится так быстро. И последствия этой внезап ности были ужасными. По мнению автора работы «Сталин — Гитлер: стратегическая дуэль с точки зрения теории игр» А.С.Сенявского, в политической дуэли Сталин проиграл Гитлеру лишь тактиче ски, не сумев определить время фашистского нападения. В определённой мере боязнь Сталина раньше времени спровоцировать Гитлера на войну связывала руки командованию Красной Арми и. Трагическое для советского народа начало ВОВ, тяжёлые поражения и отступления Красной Армии в первые месяцы войны — во многом следствие этих ошибок и просчётов. «Однако, — счита ет А.С.Сенявский, — стратегически по основным позициям Сталин выиграл. Этих выигрышей было несколько. Прежде всего, Сталин переиграл дипломатии западных демократий, которые с самого начала хотели столкнуть СССР и Германию… Вместо этого, в результате заключения пакта с СССР, Гитлер направил свой первый удар против стран Запада…» Как результат: те страны, которые Гит лер хотел видеть своими союзниками, оказались в коалиции со Сталиным. При любых первых усп ехах вермахта, в перспективе война была им проиграна. В результате этого, Россия, после разгро ма нацистов, получила значительно больше, чем она получила во время визита Молотова в Берлине 1940 г.

В своих «Воспоминаниях и размышлениях» Жуков об этой проблеме самокритично писал: «Крупным пробелом в советской военной науке было то, что не сделали практических выводов из опыта сражений начального периода Второй мировой войны на Западе. А опыт этот был, и он даже обсуждался на совещании высшего командного состава в декабре 1940 года».

О чём говорил этот опыт? Вот, что о нём пишет Жуков: «Прежде всего, об оперативно-стратегическ ой внезапности, с которой гитлеровские войска вторглись в страны Европы. Нанося мощные удары бронетанковыми войсками, они быстро рассекали оборону для выхода в тыл противника.

Действия бронетанковых войск немцы поддерживали военно-воздушными силами, при этом особ ый эффект производили пикирующие бомбардировщики. Внезапный переход в наступление все ми имеющимися силами, притом заранее развёрнутыми на всех стратегических направлениях, не был предусмотрен. Ни нарком, ни я, ни мои предшественники Б.М. Шапошников, К.А. Мерецков, ни руководящий состав Генштаба не рассчитывали, что противник сосредоточит такую массу бро нетанковых и мехвойск и бросит их в первый же день компактными группировками на всех страте гических направлениях.

Этого не учитывали и не были к этому готовы наши командующие и войска приграничных военных округов. Правда, нельзя сказать, что всё это свалилось нам как снег на голову. Мы, конечно, изуча ли боевую практику гитлеровских войск в Польше, Франции и др. европейских странах и даже обс уждали методы способы их действий. Но по-настоящему всё это прочувствовал и только тогда, ко гда враг напал на нашу страну, бросив против войск приграничных военных округов свои компактн ые бронетанковые и авиационные группировки».

По сути дела, с Красной Армией произошло то же самое, что и при разгроме польской армии, о чём подробно и достоверно написал и предупреждал о применяемой германской армией стратегии в будущих войнах в своей монографии Г.С.Иссерсон за год до начала ВОВ. Но, к сожалению, к нему не прислушались.

Этот факт подтверждает также маршал К.К. Рокосовский, который писал: «Нанесённый врагом неожиданный удар огромными силами и его стремительное продвижение в глубь территории на