Другое дело, если ему удастся натравить виновного на Гюрзу, сделать так, чтобы сцепились два монстра, и тогда хотя бы одна из проблем решится сама собой.

* * *

Челнок не мог упасть лишь потому, что некуда тут падать. Верх и низ относительны, сила притяжения играет со всем, что оказывается в ее власти. А в космосе все иначе, некуда тут рухнуть, однако это вовсе не означает, что смерти нет рядом. Она есть – и она повсюду, ей предстоит лишь определить, как именно забрать себе пассажиров челнока. Возможно, окончательно выйдет из строя система жизнеобеспечения, и они задохнутся. А может, окажутся во власти ближайшей звезды и сгорят заживо. Или их раздробит один из осколков основного корабля, и это будет еще не худший вариант, потому что тогда все закончится быстро.

Лишь одно многим наблюдателям казалось очевидным: спастись пассажиры уже не смогут. Видно, что система управления вышла из строя, челнок поврежден слишком сильно, он постоянно кружится, и к нему даже ремонтный дрон не пошлешь, о полноценной бригаде механиков и речи идти не может. Люди внутри все еще живы – но уже мертвы. Такой вот печальный парадокс, один из многих в космосе.

Верили в это многие, но не все. Ри́но отказывался принимать мысль о том, что он проиграет кому-то. И не важно, что на сей раз его противником выступил не человек, а сам космос, Рино поражение не устраивало в любом случае.

Поэтому он развернул истребитель, направляясь к кружащемуся челноку. Начальство среагировало быстро, но все равно на пару секунд позже, чем ожидал Рино. И вот этих тугодумов он должен слушать?

– Лейтенант де Бернарди́, немедленно отзовитесь!

– Я и раньше отзывался, – резонно напомнил Рино, примеряясь к бешеному танцу челнока.

– Что происходит? Вам было велено возвращаться на борт основного корабля!

Ему и правда было велено, да и остальные истребители, исследовавшие место катастрофы, давно улетели. Но Рино предпочитал не подчиняться приказам, которые считал откровенно нелепыми.

– Этот челнок способен вместить двадцать человек, – сказал он. – Учитывая панику, которая наверняка началась на корабле из-за пожара, туда набилось не меньше тридцати. И эти люди все еще живы, вон, внешний датчик подтверждает!

– Спасательная операция – не ваша забота. Возвращайтесь на корабль для получения дальнейших приказов!

Рино прекрасно знал, что это будут за приказы: сидеть и не дергаться. Поэтому он просто отключил рацию.

Он осознавал, что его истребитель челнок такого размера не то что не сдвинет, не остановит даже. Если он попытается провести сцепку, рухнут они оба. У Рино был только один шанс помочь этим людям: подлететь достаточно близко, чтобы сбросить на крышу, ну, или куда получится, ремонтных дронов, обслуживавших его собственный корабль.

Задача, простая на словах, на деле казалась невыполнимой. Челнок двигался резко, быстро и непредсказуемо, вокруг по-прежнему парили обломки корабля, неподалеку только что полыхнула какая-то вспышка, звезда еще эта дурацкая рядом… Рино понимал, почему отступили остальные. И ему тоже следовало, а он не мог, и не только из сочувствия этим людям. Он видел перед собой вызов, и он не простил бы себя, если бы просто пролетел мимо.

Со станции ему не мешали, потому что помешать не могли. Он оказался слишком далеко для захвата, а что еще можно тут изменить? Выстрелить в него, чтобы уничтожить наверняка? Сомнительная мера! Рино не сомневался, что там сейчас половина корабля в истерике мечется, но это его не волновало.

Он подлетел к челноку вплотную быстро, но этого расстояния все равно не хватало. Рино прекрасно знал: попытка будет всего одна. Если он промахнется и дроны улетят в пустоту, людям конец. Если они вообще живы… Он видел, что немногочисленные крошечные иллюминаторы спасательного челнока покрыты кровью, тряска и переполненность не прошли даром. Но Рино запретил себе думать, что все уже кончено, хоть кого-то спасти еще можно!

Он все-таки решился. Сделал все быстро, так, как только он и умел. Подлетел на критическое расстояние, заставившее внутреннюю систему истребителя взвыть сиреной предупреждения. Открыл люки, сбрасывая вниз пару плоских, похожих на пауков дронов. Вывернул штурвал, уводя машину от столкновения.

Они с челноком в итоге сыграли в ничью. Рино преуспел уже в том, что оба робота достигли цели и тут же деловито двинулись в разные стороны, чтобы устранить самые опасные повреждения. Но за эту победу пришлось заплатить: челнок его все-таки задел, и истребитель закружился, чуть ли не в штопор уходя.

Ближайшая звезда, кажется, обрадовалась этому… Рино прекрасно понимал, что это невозможно. Но ему за годы службы не раз говорили, что он склонен к определенному драматизму, вот и космос ему проще было воспринимать как отдельный мир, а не как холодное безжизненное ничто.

В мире должны быть свои обитатели, и звезда вполне подходила на роль затаившегося хищника. Теперь она будто потянулась к нему, готовясь перехватить, сжечь… Сделать его точкой, исчезающей в вечном сиянии – наверняка именно эти кадры показали бы потом в сюжете о его гибели.

Не сложилось, не в этот раз. Рино и сам не представлял, каким чудом ему удалось увести машину в сторону. Компьютер еще немного пошумел, указывая на критический уровень угрозы, потом угомонился. Истребитель, помятый и чуть обожженный, снова свободно парил в космосе.

Конечно же, был скандал. Рино сильно удивился бы, если бы его не было. То, что большая часть пассажиров челнока в итоге выжила, чуть улучшило его положение, но от головомойки не спасло. Ему припомнили то, что он не первый раз нарушает правила и игнорирует приказы. Рино не спорил – и не извинялся, словно намекая, что сделает такое снова, если придется.

Он прекрасно знал, что от службы его не отстранят, таких летчиков мало. А как еще его можно наказать? Понизить в звании? На звания ему плевать. Лишить премии? У Рино на счету скопилось столько денег, что он слабо представлял, на что их вообще тратить. Да и потом, ситуация все-таки щекотливая: получается, его покарают за то, что он рискнул собой ради других?

Как он и ожидал, начальство само запуталось в этой истории. Рино отправили под домашний арест до принятия окончательного решения. Он согласился, хотя и не любил такое. Он подозревал, что домашний арест и станет его наказанием.

Ну а потом обстоятельства начали изменяться сами собой, и начальство, вероятнее всего,