— Вот, видите… — учёный пустился в разъяснения, что и как, поочерёдно указывая в ту или иную область на мониторе.

Я же просто выпал из реальности, беспрестанно пялясь на чёрно-белую картинку. Сознание буквально захлестнула волной трогательной нежности. Смотреть, как внутри Кристи бьётся целых две жизни — частички и меня тоже… просто невообразимо. Целый калейдоскоп ощущений и мыслей смешался в голове, буквально вышвыривая меня из реальности. Очнулся только когда ощутил прикосновение ладони девушки к моей, крепко сжав. Она так же, как и я до того, смотрела на монитор таким восторженным взглядом, что буквально кожей ощущал её нежность и любовь. Малышка просто лучилась безбрежным счастьем.

— Красавицы мои, — пробормотал тихо, прижимаясь губами к девичьей ладони в своей руке.

Кристи повернулась в мою сторону и одарила радостной улыбкой. Потом посмотрела на Мака и стала расспрашивать того о развитии беременности. Я честно пытался вникнуть в суть, но в медицинских терминах был явно не силён, а они на общедоступный переходить явно и не планировали. Из всего сказанного только понял, что малышки развиваются в меру срока беременности, как положено, и абсолютно здоровы. Да и большего мне не нужно было… Так и прошло не меньше часа. В довершение Мак сказал, что, несмотря на хорошие показатели, Кристи останется под их присмотром ещё на пару дней, а дальше будет видно.

По возвращению в палату, первым делом я уложил девушку на постель. И только потом вспомнил, что шляюсь по вверенной мне территории как последний бомж.

— Ты, наверное, устала, да? — поинтересовался у малышки, ласково улыбнувшись. — Тебе бы отдохнуть… А может кушать хочешь? — вспомнил о том, что времени после её пробуждения прошло довольно много.

— Кому здесь и надо отдохнуть, так это тебе! — усмехнулась Кристи, сжимая в руках распечатанные фотографии с УЗИ. — Так что иди домой, а я здесь тебя подожду.

Усмехнулся, покачав головой в отрицании, хотя отчасти она была права.

— Даже и не надейся, что я оставлю тебя в покое, — потянулся к пуговицам рубашки, расстёгивая те, и повернулся к ней спиной. — Раз уж у тебя здесь условия ничуть не хуже, чем у нас в доме, могу и здесь поспать. В душ только схожу. Не зря же Марина мне целую сумку вещей упаковала сюда.

— А здесь есть душ? — удивилась Кристи. — А твоя Марина мне случаем ничего тоже не положила из вещей?

— Во-первых, она не моя, — хмыкнул, в то время как сознание само собой нарисовало картинку с участием душевой и девушки. — А во-вторых, малыш — тебе вещи пока не положены. По крайней мере, сегодня. Вечером скажу ей, принесёт всё, что скажешь, — рубашка была снята, и я бросил её в одно из кресел у окна. — И… какая же ты у меня невнимательная, — добавил укоризненно, указав на дверь по правую руку.

— Как-то мне знаешь ли, не до того было, — буркнула в Кристи.

— Это точно, — не стал спорить, решив избавиться от остальной одежды в одиночестве. — Отдохни пока, — добавил, уже закрывая за собой дверь совмещённого санузла.

Не знаю, сколько времени я пробыл в душе, но, к тому времени, как вернулся, малышка спала крепким сном, уютно устроив под щёчкой ладони с зажатыми в них фотографиями. Невольно улыбнулся, глядя на то, как подрагивают уголки её губ в намёке на улыбку, и, постояв так с минуту, аккуратно пристроился на краю больничной постели, обняв девушку со спины. Уснул почти мгновенно.

Бонус #1 к 33 главе

Ян и Ярослава

Ревность. Премерзкое ощущение, жестоко выжигающее душу ядом безысходности. И если в некоторые минуты своей жизни я была уверена в том, что смогла преодолеть эту свою слабость, то теперь… Глядя на стройную высокую девушку с рыжими волосами в каких-то шести шагах от меня и моей пары, очень явно и чётко осознала – преодолеть это дрянное чувство мне не по силам. Никогда.

Оно вот точно также, как и Элейн, возвышалось сейчас надо мной, разрушая сознание вереницей навязчивых образов, где мой единственный и любимый мужчина обнимал другую. И каждое из них давило так безжалостно и неотвратимо, что иного, даже если бы я и хотела, не представлялось никак…

Где-то там, на задворках собственного сердца я понимала, что это должно ничего не значить для меня, но… ненавижу! Ненавижу чувствовать себя слабой! Ненавижу эту женщину, одно присутствие которой делает меня такой… И себя тоже ненавижу! Да и весь мир, что так стремительно осыпался сейчас вокруг меня, превращаясь в горький пепел сожалений о содеянном и том, чего всегда будет не хватать в моей жизни.

Да, агония выжгла всё дотла… И потом пришло то, что намного хуже. Пустота. Настолько глубокая и кромешная, что я просто потерялась в ней. Растворилась и всё… меня вроде и нет. В каком-то смысле это спасение. Закрыться от всего мира и затеряться там, где больше никто не увидит моего унижения. Не узнает каково это – каждое мгновение своей жизни испытывать это параноидальное чувство, преследующее повсюду.

Наверное, мне стоило что-то сказать. Или сделать. Просто, чтобы окончательно не утонуть в этом водовороте, захватывающем в свой плен с каждой прошедшей секундой всё глубже и глубже. Ведь иначе действительно утону и увязну. И правда не станет меня. Но я не могу. Я просто поддаюсь. Ведь так гораздо проще. Устала бороться… Да и зачем? Разве это что-то изменит? Вряд ли… Прошлое не изменишь. А будущее… не от меня одной оно зависит…

— Здравствуй, — словно далёкое эхо, донёсся голос Яна.

Он говорил что-то ещё, но я уже не слышала. Ведь альфа разговаривал не со мной. С ней! А мне лишь оставалось продолжать мысленно биться в истерике и упиваться чувством обречённости, накрывающего с головой…

Показалось, что земля ушла из-под ног… Нет, не показалось. Так и было. Сильные крепкие объятия опутали и подарили тепло. Но и оно не способно пробить тот слой льда, которым покрылось моё сердце. Остыло… Не желало биться. Просто потому что не было в этом смысла никакого больше…

— Ярусь, я люблю только тебя, слышишь? Она мне не нужна! Только ты! — тихий шёпот Яна призван успокоить.

Но