И он тоже не догнал. Не вернулся.

И теперь спустя месяц она опять услышала этот голос. Только вот в этот раз он был не такой, какой был обычно.

Этот голос хотелось слушать вечно и одновременно с этим заткнуть его навеки чтоб никто больше его не услышал. Хотелось чтобы он говорил только с ней и убить его обладателя чтобы он больше ни с кем не говорил.

Хотелось чтобы этот момент продолжался вечно и в то же время мгновенно прервать его, устранив говорящего.

Больше Элизабет ничего не помнила. Только этот голос, но она не знала как к этому относиться. Любила ли она его обладателя или ненавидела? Или одновременно и то и то? Но когда он говорил, она чувствовала что он ей точно был не безразличен. Хотелось защитить его от всего мира, изолировать от всего на свете, убрать отсюда чтобы никто никогда кроме её это не видел и не слышал.

И он говорил с кем-то. Не с ней, не с Элизабет а с кем-то другим. Её привело в ярость просто сам факт того, что он говорил с кем-то, кроме неё. С кем угодно, даже сам с собой. Она считала что это целиком и полностью вина его обладателя, что это он виноват в том, что она к нему чувствует. И он должен был понести наказание.

А потом её вырубили.

И вот неизвестно сколько времени спустя, Белая — а ведь именно этот голос дал ей этот позывной — лежала и ничего не видела. Она просто не могла открыть глаза, не хватало сил. Их даже на поддержание сознания было мало, всё осознавалось урывками. Но она четко снова слышала этот голос. Этот теплый, нежный и в то же время суровый голос.

—…Нас мало времени. Они начинают учиться, — произнес он. — есть варианты что делать дальше, нет?

— Нет, ждём пока, — ответил ему чей-то холодный тон. Бессмысленный, не имеющий для Белой никакого значения, она его никогда не слышала до этого и ничего к этому источнику звука не чувствует.

— Думаешь, у нас есть время? — вновь сказал нежный и такой любимый тон.

— Да что ты от меня-то хочешь? Хочешь чтобы я внезапно из воздуха идею достал? Так её нет, Андрей, нету от слова «совсем».

Захотелось о крыть глаза, проснуться. Достать нож и проткнуть глотку этому человеку. Нет, не человеку, «источнику». Источнику звука, не более. Ему, а затем и обладателю «теплого» голоса. Потому что он с ним говорит. С ним. С ним! А не с ней, такой прекрасной и грациозной Элизабет Мрийнхольм! Да он просто мелкий червь, которого можно раздавить. Стереть в порошок, уничтожить. Аннигилировать из этой реальности, вселенной. Порвать на…

— …Так, погоди-ка… — снова донеслось до девушки теплая и нежная(на её взгляд) речь.

Затем кто-то подошёл к ней, совсем вплотную. Настолько, что она могла чувствовать его запах. Могла ощущать его кожей, почти что становилась частью…

Сильный удар чего-то большого, тупого и прочного в челюсть оборвал и так слабо держащееся сознание, отправив девушку обратно в глубокий сон.

Всё хорошо. Всё будет под контролем.

***

— Так, продолжим, — спокойно произнёс я. — оы же нас сюда завёл.

— Эм… Андрей, может это был перебор? — с сомнением сказал Лис.

— Что именно?

— Ну… Может не стоило её прикладом бить? — он кивнул в сторону Белой. — она как-никак без сознания. Ты ей так реально голову проломишь.

Я пожал плечами и убрал карабин за спину. Затем сел там же, где и стоял.

— Скажу так, вы точно не захотите чтобы она очнулась. Она нас раскидать сможет только так, полетим к нашим общим друзьям снизу, даже «ой» сказать никто не успеет, — сказал я, заглядывая за край вагона. — но ладно, хрен бы с ней. Есть идеи, проводник ты наш всезнающий? Нет?

— Да нет идей, Андрюха, нет, — недовольно буркнул Лис. Он сидел, придравшись спиной к спине спящему Двойке и скучал. — не знаю я куда дальше.

— Но сюда же как-то завёл нас.

— Да я, как бы и не думал что мы… ну, — замялся наш проводник, почесав затылок. — реально выживем.

Это как это.

— В смысле…— то ли спросил, то ли проявил максимальную степень удивления Двойка.

— Не попадал я в такие ситуации. А кто попадал, тот не выжил просто, наверное. По крайней мере я таких историй не слышал.

— А сюда почему нас повёл?

— Рефлекс, — Лис подал плечами. — всегда ночью нужно искать укрытие, а то может стать ещё хуже.

— Куда уж хуже-то… — отозвался Двойка. Он, к слову, даже головы к нам не повернул. Просто говорил в пустоту перед собой. — у меня полтора магазина осталось.

— Я пустой, три патрона всего, — дополнил Лис.

— И того, — подытожил я. — дело херня.

— Ещё та, Андрюха, ещё та… — что-то Лис вообще раскис. Как будто человек волю к жизни потерял.

Не, меня как бы устраивает. В конце концов, он перестал тупо шутить, но блин. Непривычно как-то.

— Никогда не думал, что помру в метро от зомбарей…

О, второй такой же нашёлся.

Из всей нашей большой и дружной компании нормально себя ощущал только я. Лисса не в счёт, она не живая. В нормальном представлении этого слова уж точно. А учитывая что мы тут ещё живы, можно что-то сделать.

— Эй! А ну маску не снимать! — я схватил Двойку, тянущего руки к закрепам своего защитного снаряжения.

— И что мне, сдохнуть так с голоду чтоли?

— Он прав, — не двигаясь отозвался Лис. — нас окружают инфицированные. Снимешь маску — и можешь сразу же считать себя частью их дружного стонущего общества.

— Да и не беспокойся так сильно, — заметил я, наблюдая за тем как один из зомбей тщетно пытается поставить ногу на лестницу. — мы от них помрём быстрее, чем от голода.

— Утешил, блин…

Мда. Но с другой стороны мы тут не сдохнем от