позицию, которая неявно обосновывает применение структуралистских методов в гуманитарных науках, но, говоря о «серийном мышлении», он имеет в виду философию, которая неявно обосновывает поэтику постве-бернианской музыки и, в частности, поэтику Пьера Булеза.

Это противопоставление заслуживает рассмотрения по двум причинам:

а) прежде всего, когда Леви-Стросс говорит о серийном мышлении, объектом его полемических выступлений является не только музыка, но все установки авангарда и современного экспериментального искусства. В действительности, его критика серийности примыкает к критике абстрактной и нефигуративной живописи, что выражается уже в «Беседах» и обнаруживает недоверие Леви-Стросса к формам искусства, цель которых пересмотр тех привычных ожиданий и сложившихся канонов, что с конца Средневековья и до наших дней считаются в современной западной культуре архетипическими и «естественными»;

б) во-вторых, говоря о структурном мышлении и о серийном мышлении, Леви-Стросс дает понять, что эти две установки не следует путать с обыкновенным выбором методологии, ибо они поистине представляют собой способы вйдения мира. Внимательный разбор этого текста был бы полезен для понимания того, куда приводит структуралистская методология, когда она представляется философией.

I. 2. Но что собой представляет серийное мышление? Дадим слово Булезу, процитировав его работу, на которую ссылается и Леви-Стросс:

Серийность становится формой поливалентного мышления. Это категорическое отвержение классического мышления, желающего, чтобы форма была, с одной стороны, предзадана и в то же время представляла собой общую морфологию. Здесь (в серийном мышлении) вы не найдете предуготованных ступеней, т. е. общих структур, в которые должна укладываться конкретная мысль; напротив, мысль композитора, применяя определенную методологию, творит нужные ей объекты и организующие их формы всякий раз, как желает выразиться. Классическое тональное мышление существует в завершенном мире, в котором все держится силами притяжения и отталкивания, в то время как серийное мышление, напротив, живет в непрестанно расширяющейся Вселенной[282].

Именно на такого рода гипотезе искусства, способного к самоориентации, к постоянному выбору, к непрестанному пересмотру устанавливающихся грамматик, и основывается всякая теория открытого произведения как в музыке, так и в любом другом виде искусства, при этом теория открытого произведения, по сути дела, является не чем иным, как поэтикой серийного мышления.

Серийность представляет собой производство открытых поливалентных структур как в музыке, так и в живописи, в романе, поэзии и театре. Но само выражение «открытое произведение», понимаемое, хотя и не без известных натяжек, как «открытая структура», рождает некоторые вопросы: совместим ли инструментарий, которым пользуется структурализм при анализе открытой структуры, с понятиями поливалентности и серийности? Иными словами, можно ли мыслить серийность структурно? Можно ли считать гомогенным структурное и серийное мышление?

I. 3. Не случайно Леви-Стросс говорит о «структуральном», а не «структурном» мышлении, хотя французский язык допускает оба. В одном из своих эссе Жан Пуйон останавливается на этом смысловом оттенке, помогая понять, в каком смысле проблема открытой структуры и проблематика структурализма вещи разные.

В указанной работе Жан Пуйон увязывает прилагательное «структурный» (structurel) с реальным строением анализируемого объекта, а прилагательное «структуральный» (structural) с теми законами вариативности «структурированных» реальностей, с тем общим синтаксисом, который позволяет выявлять относительную однородность различных объектов. «Связь является структурной, когда она определяет изнутри некое организованное целое; и та же самая связь оказывается структуральной, когда она рассматривается как способная по-разному предопределять различно организованные целостности»[283]. Итак, различие очевидно: в то время как серийное мышление призвано созидать открытые структурированные реальности, структуралистское мышление имеет дело со структуральными реальностями. Как можно убедиться, речь идет о двух разных областях, хотя в итоге результаты, полученные в одной области, подлежат преобразованию в термины другой. Но внешнее созвучие привело к тому, что авангардистское созидание структур напрямую соотносится с исследовательской деятельностью ученых-структуралистов. Так что многие легкомысленные толкователи (и это большая часть образованных журналистов и все невежественные) видят в структурализме некую транспозицию авангардистского формотворчества. Иногда речь идет об откровенно наивных рассуждениях типа: структурализм это передовая методология и, следовательно, это авангардистская методология. Итак, часто мы имеем дело с непродуманным перенесением категорий структурализма на деятельность авангарда, приносящим сомнительные результаты.

Наша задача вовсе не в том, чтобы отделить сферу интересов структурализма от сферы художественных поисков авангарда, но в том, чтобы разделить сферы ответственности, подчеркнув тот факт, что перед нами два разных уровня опыта. Только когда это различие станет очевидным, можно говорить о некоем языке, общем для обоих уровней опыта.

С другой стороны, если эта путаница и происходит, то только потому, что на это есть свои причины, и именно Леви-Стросс (пусть его выводы не совпадают с нашими) на страницах упоминавшихся работ утверждает, что серийное мышление представляет собой целое течение современной культуры, которое тем важнее отличать от структурализма, чем больше у них общих черт.

I. 4. Итак, посмотрим, чем отличается серийное мышление от структурального, в каком смысле структуральное мышление противостоит серийному и является ли противопоставленное серийному структуральное мышление структуральным во всем или частным случаем серийного и, стало быть, должно ли серийное мышление устанавливать структуральному мышлению в целом его пределы, общие очертания и другие параметры (одновременно: может ли структуральное мышление – в самом строгом смысле этого слова – устанавливать серийному мышлению пределы и прочие параметры).

Каковы наиболее важные понятия структурального метода в свете достижений лингвистики и в общем плане теории коммуникации?

1) Отношение код-сообщение. Всякая коммуникация осуществляется в той мере, в какой сообщение может быть декодифицировано на базе заранее установленного кода, общего для отправителя и для получателя.

2) Наличие осей выбора и комбинации. С этими двумя осями связана, в конечном счете, идея двойного членения языка, коммуникация возможна при том условии, что единицы первого членения складываются из единиц второго членения, менее многочисленных, предусмотренных репертуаром кода и наделенных позициональным значением, связанным с их положением в системе.

3) Предположение о том, что всякий код базируется на других кодах, более элементарных, и что путем последовательной перекодировки всякое сообщение может быть сведено к единственному и первоначальному коду, который составляет истинную Структуру всякой коммуникации, всякого языка, всякой культурной деятельности, всякого акта сигнификации, от артикулированного языка до тех гораздо более сложных синтагматических цепей, каковыми являются мифы, от словесного языка до языка кухни или моды.

А теперь посмотрим, каковы наиболее важные понятия серийного мышления.

1) Всякое сообщение ставит под вопрос код. Всякий акт речевой деятельности есть спор о возможностях порождающего его языка. В пределе: всякое сообщение полагает собственный код, всякое произведение возникает как лингвистическое обоснование самого себя, спор о своей собственной поэтике, как высвобождение от всяческих пут, которыми его заблаговременно старались опутать, как ключ к собственному прочтению.

2) Поливалентность ставит под сомнение универсальную значимость двухмерных картезианских осей, вертикальной и горизонтальной, осей