По кончине святителя Фотия митрополичья кафедра в Москве оставалась несколько лет праздною, непрестанные распри между юным великим князем Василием и дядею его Юрием Галицким не давали досуга позаботиться о замещении кафедры. Хотя в сан первосвятительский был избран и наречен Рязанский епископ Иона1, но не спешили отправить его в Царьград для посвящения.

Родившись близ Солигалича, епископ Иона с двенадцатилетнего возраста был иноком в одном из Галичских монастырей, а после перешел в Московскую Симоновскую обитель, которая славилась святостию жизни первых своих святителей. Юный инок еще застал здесь старцев, которые хорошо помнили и неизменно хранили их правила и учреждения. Между ними известны: Варфоломей, строитель (эконом) Симонова монастыря, Иоанн Златый и Игнатий-иконник. Собственная ревность Ионы к подвигам иноческим скоро сдружила его с этими благочестивыми старцами, а их наставления и пример воспитали в нем самом строгого подвижника. Подобно им, он неуклонно стоял за исполнение правил монастырских и, не выходя из границ послушания, с дерзновением напоминал новым настоятелям о правилах благочиния, преданных святыми их предшественниками. А сам подвизался в непрерывных трудах: пощении, молитве и чтении слова Божия, проходя разные иноческие послушания2. В этих подвигах дух его возрастал и совершенствовался столь быстро, что прозорливому оку и в простом послушнике можно было провидеть будущего великого пастыря Церкви Русской.

Строгая жизнь и твердое знание правил церковных доставили блаженному Ионе такое общее уважение, что он посвящен был в сан епископа Рязанского, а когда скончался митрополит Фотий, назначен управляющим делами митрополии.

Между тем кровавые междоусобия между дядей и племянником продолжались несколько лет и сопровождались страшными злодействами3. Счастье служило попеременно той и другой стороне: сначала Василий, разбитый дядею, должен был удалиться в Коломну; по смерти Юрия великий князь долго вел борьбу с сыновьями его, Василием Косым и Дмитрием Шемякой; только младший из Юрьевичей, Димитрий Красный, не принимал участия в междоусобии4. Наконец Василий Васильевич, по-видимому, утвердился прочно на великом княжении.

Между тем Смоленский епископ Герасим отправился в Царьград, а осенью в следующем году возвратился оттуда уже в сане митрополита5. Он остановился в Смоленске и не пошел в Москву, где продолжались княжеские междоусобия. Впрочем, он управлял западными епархиями не более двух лет6.

После смерти Герасима великий князь Василий, с согласия великого князя Литовского, всех русских князей, всего духовенства и народа, отправил нареченного митрополита Иону в Константинополь для поставления. Только и теперь не суждено было святителю Рязанскому сделаться первосвятителем всей Русской земли: еще до приезда его был избран на Русскую митрополию и посвящен в Царьграде Исидор, родом болгарин, а блаженному Ионе обещали, что он будет митрополитом после Исидора.

Избрание Исидора было в связи с делом, давно уже задуманным. Греческая империя находилась тогда в крайней опасности; она заключалась почти в одних стенах столицы; все ее области уже были во власти турецкого султана; войска были немногочисленны и большею частию наемные; финансы государства почти не существовали. Император Мануил Палеолог и сын его Иоанн очень ясно видели, что греки решительно не в силах защитить себя от турок; они думали, что единственное средство для спасения империи состоит в примирении с папою, чтобы через него получить помощь от западных христиан.

Переговоры об этом продолжались более 20 лет. В 1433 году отцы Базельского Собора, который считал себя Вселенским и действовал в духе независимости от папы, приглашали греков к себе для рассуждения о примирении Церквей и уверяли, что от Собора вернее можно ожидать помощи, нежели от папы Евгения II, который находился тогда в самом ненадежном положении, между тем как на стороне Собора было несколько королей и сам немецкий император Сигизмунд. Но император Иоанн, возлагая всю свою надежду на папу (хотя и отправлял посольство для предварительных совещаний в Базель), согласился, чтобы Собор был открыт в Италии, и притом с тем условием, чтобы папа доставлял от себя содержание грекам, присутствовавшим на Соборе. Указ императора созывал в Константинополь всех православных епископов. Многие из них прибыли лично, но из Патриархов Вселенских один только Иосиф Цареградский согласился ехать в Италию; Патриархи Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский отказались присутствовать на Соборе и назначили вместо себя местоблюстителей.

Исидор был давно известен императору: еще в сане игумена он был отправлен в числе посольства в Базель7. После посвящения в сан митрополита он получил поручение склонить русских к участию в предполагаемом Соборе. Прибыв в Москву, Исидор тотчас же начал возвещать, что в Италии готовится восьмой Вселенский Собор для примирения Церквей, в котором необходимо участвовать и представителю Русской Церкви. Он стал собираться к путешествию. Напрасно великий князь Василий Васильевич убеждал митрополита не ездить в латинскую землю и даже запрещал ему своею властию. Наконец, видя упорство Исидора, Василий сказал: «Если уже ты непременно желаешь идти на Собор, то принеси нам оттуда наше древнее Православие, которое мы приняли от предка нашего святого Владимира; а нового и чуждого не приноси нам, – мы того не примем». Исидор дал клятву стоять за Православие8 и отправился в Италию, взяв с собою епископа Суздальского Авраамия и много других духовных и светских лиц, числом до ста.

Между тем император Иоанн с Патриархом Иосифом 22, митрополитами и епископами и почти 700 другими лицами, духовными и светскими, отправились на папских галерах в Италию. Собор был открыт в Ферраре 9 апреля 1438 года, под председательством папы Евгения, при котором было 11 кардиналов и до 150 латинских епископов. Несколько месяцев прошло в частных совещаниях о чистилище и о состоянии праведников по смерти; папа, видя непреклонность греков к принятию латинского учения, начал действовать принудительно, прекратив выдачу назначенного им содержания. Наконец, 8 октября были открыты торжественные заседания Собора. Для ведения прений назначены были с обеих сторон по шести лиц и в числе их со стороны греков блаженный Марк, митрополит Ефесский, и Исидор, митрополит Русский. Предметом для соборных рассуждений избран был вопрос: законно ли прибавление к Символу Веры «Filioque» (и от Сына), сделанное латинами? Этим вопросом занимались до 8 декабря в 15 соборных заседаниях. Спорившие тщетно истощали все свое знание и искусство: ни та, ни другая сторона не хотела уступить ни в чем; не состоялось никакого решения и соборного определения.

После того Собор был перенесен во Флоренцию. Здесь с 26 февраля возобновлены были торжественные заседания, посвященные рассмотрению латинского учения об исхождении Святого Духа от Отца и Сына. Все прения со стороны греков вел почти один Марк Ефесский, а со стороны латинян