Испанцы, конечно, дали ему слово, что не тронут его и позволят тому спокойно уйти, но они не давали ему слова, что они встанут на его защиту и будут охранять от всех тех, кому не терпится насадить его на пику.

Он ушёл с небольшим отрядом самых верных людей, однако этого было недостаточно против целого эскадрона кавалеристов. Им не составило особого труда измотать лошадей под ним и его людьми. Они манёврами загнали его, как животное, в тупик.

Окружённый, он попытался пробиться, но пробит был лишь его глаз точным и мощным ударом двухметровой кавалерийской пики. К сожалению, трансорбитальная лоботомия прошла не слишком удачно из-за неопытности хирурга, а потому пациент моментально скончался от обширного повреждения тканей мозга.

Иронично, конечно, что его, в конечном итоге, умертвили те, кого он победил в гражданской войне, но что поделать — жизнь не всегда справедлива к нам.

К слову, так, полагаю, полагали и прочие сторонники этого «трусливого предателя», как его обозвали убившие его представители местной знати, конь одного из которых с силой и намерением пробил ему черепушку на пути обратно.

Почему я так думаю? Ну, потому, что местная знать прекрасно знала политический ландшафт региона. Она знала своих врагов, и она знала и тех, кто не оставит испанцев, их покровителей, в покое.

Получив фактический карт-бланш на политические убийства от испанских советников, они уничтожили всех своих врагов, включая и врагов испанского правления.

Ну, а заодно и существенно себя обогатили, ведь им в руки попало всё движимое имущество ими убитых, в том числе и, как не трудно догадаться, «мыслящее» движимое имущество — люди.

Большинство, разумеется, с молотка отправилось вкалывать на испанских плантациях в Америке, однако часть из захваченного «имущества» они всё же себе оставили — прекрасных девушек и некоторых женщин, а также, и на это испанцы закрыли глаза — девочек и мальчиков.

Правда, Артём об этом узнал от своих агентов, после чего выкупил их всех до единого и отправил в Испанию, дабы они были обучены соответствующим образом и в последующем сыграли свою роль в интеграции региона.

Впрочем, возвращаясь к теме, необходимо упомянуть, что остальная часть атлантической эскадры не теряла времени зря — она с самого 12 августа продвигалась вдоль североафриканского побережья, без реального сопротивления захватывая все прибрежные поселения и укреплённые пункты.

К 31 августа они прибыли к Александрии. И, соответственно, уже 1 сентября Александрия была взята экспедиционными силами, величиной в 48 тысячами человек, штурмом.

Взятая штурмом Александрия, как ни странно, не стала тут же основной базой испанских сил в Египте. По той простой причине, что великий прежде город более не был великим.

К 1799 году здесь проживало менее 10 тысяч человек — крайне депрессивная статистика для города, когда-то славившегося, как крупнейший экономический центр во всей восточной половине Средиземного моря, второй лишь Риму.

Обмелели важнейшие составляющие благополучия города — канал, поставляющий свежую воду в Александрию из Нила, а также озеро Мариотис, естественная, и прежде бывшая главной по значению во всём Египте, гавань.

Тем более, что в шторм в 1770 году поставил под угрозу водное снабжение города, так как прорубил потокам солёной морской воды путь к озеру Мариотис, и лишь искусственный канал явился надёжным препятствием этому.

Так что да, Александрия была в худшем своём за всю свою историю положении, и это делало для испанцев проблематичным превращение Александрии своей основной базы снабжения.

Так что да, недолго думая, испанцы сделали ход конём — они оставили отряд численностью в 12 тысяч человек здесь, в Александрии, и поручили ему наведение порядка в городе, развёртывание в его пределах логистической базы и оборону его от мамлюков.

Ну, а оставшиеся силы экспедиции, примерно 35 тысяч человек, отправились к Розетте, достигли её 6 сентября и завоевали город уже к 9 сентября.

Таким образом, к текущему моменту испанцы взяли под свой контроль 2 из 3 рукавов Нила, впадающих в море и служащих основными транспортными артериями Египта, соединяющими его с Средиземным морем.

Осталось захватить лишь Дамьетту. Впрочем, не пришлось — город сдался практически без боя перед лицом 18-тысячного испанского отряда уже 13 сентября.

Тем временем, вверх по Нилу отправились 2 эскадры, каждая из 13 канонерок и ещё ряда прочих вёсельных судов. Первая шла из Розетты вверх по Нилу к Каиру, а вторая — из Дамьетты вверх по Нилу к Каиру.

Вместе с ними, собственно, шли испанские войска. Испанский отряд из Александрии, оставивший за собой гарнизон из около 5 тысяч человек, отправился к Розетте, где объединился с основными силами.

Уже вместе объединённые силы, в сумме примерно 26 тысяч человек, буквально 1 дивизия, отправилась 12 сентября к Каиру под сопровождением первой речной эскадры. Уже 14 сентября они вступили в Романие.

Другой отряд, численностью около 13 тысяч человек, 15 сентября также отправился к Каиру, следуя из Дамьетты вверх по Нилу под сопровождением другой, второй речной эскадры.

Мурад-бей, желая разбить испанцев по частям, попытался разбить у Мит-Гамры второй отряд, следующий из Дамьетты, однако испанские силы выдержали все атаки его мамлюкской конницы.

Последняя, увидев, с какой лёгкостью испанская речная эскадра разметала их собственную речную эскадру, тут же отступила, прежде понеся тяжёлые потери в многочисленных попытках взломать оборону испанских сил, выстроившихся в каре.

Деморализованное, его войско, проигравшее сражение 16 сентября, уже на следующий же день, 17 сентября, стало поспешно отступать к Каиру, дабы там попытаться залечить свои раны.

Однако, уже 20 сентября Каир сдался без боя выступившему из Розетты отряду после получения известий «о поражении мамлюков в сражении с испанцами и смерти Мурад-бея в бою».

Мурад-бей, находившийся к 20 сентября уже в районе современного Бенха, был застигнут врасплох тем, что испанцы уже заняли Каир. Внезапно, он обнаружил себя в шаге от полного окружения.

С взятием Каира испанцы отрезали его от Верхнего Египта, и не было у него более надежды скрыться там и организовать из Файюмского оазиса партизанскую войну против испанцев.

Теперь его единственный выход из сложившегося положения — прорываться в Сирию. Правда, войско не оценило его предложения, и организовало против него и Ибрагим-бея заговор.

Они надеялись, что если они преподнесут испанцам голову Мурад-бея и Ибрагим-бея, то они сумеют договориться о собственной личной безопасности и сохранении своих богатств.

Испанцы, в принципе, были всеми руками за такой