Шрифт:
Закладка:
В состав Совета вошли: М.М. Федоров, П.Б. Струве, князь Г.Н. Трубецкой, П.Н. Милюков, Белецкий, Б.В. Савинков, Вендзягольский и от Дона М.П. Богаевский, Н.Е. Парамонов, П.М. Агеев и С.П. Мазуренко. Совет, переформированный по требованию генерала Корнилова, прекратил свое существование незадолго перед смертью А.М. Каледина.
В ночь на 26 ноября 1917 года в Ростове-на-Дону произошло выступление большевиков, которые при помощи прибывших черноморских матросов и преодолев сопротивление нескольких небольших казачьих команд, захватили в городе власть. Донское правительство получило от восставших, готовившихся к походу на столицу Дона – Новочеркасск, ультиматум с требованием признать советскую власть.
2 декабря восстание было подавлено, и Ростов был взят частями, верными Донскому правительству и при помощи небольшого отряда Алексеевской организации.
О Калединском походе на Ростов пишет журналист К. Треплев в «Донской волне»:
«Поход на Ростов в ноябре – декабре 1917 года – последняя боевая страница в биографии генерала Каледина. Под Ростовом окончилась славная боевая эпопея Донского атамана и начался его трагический путь на атаманскую Голгофу.
Последние дни атамана полны неудач. Кто знает, что пережил и передумал он за эти дни? Казаки отвернулись от своего избранника, как говорил Митрофан Петрович Богаевский, помощник атамана: «казаки пошли розно» и А.М. Каледин остался в трагическом одиночестве…
Под Ростовом атаман сражался с большевиками, в изобилии снабженными пулеметами, имея в своем распоряжении небольшой отряд из мальчиков – кадет и гимназистов, юнкеров и офицеров. Простых рядовых казаков с атаманом почти не было. Фронтовые казаки заявили своему атаману: «Не желаем идти…»
Молодежь проявляла чудеса храбрости, проливая кровь, дети защищали родные степи, с оружием в руках поддерживая былинную славу донского казачества, его «вольности».
Было тяжело и обидно. И эта обида слышалась в словах генерала М.В. Алексеева, который после похорон молодых воинов «молодой калединской гвардии», павших на поле брани смертью храбрых, говорил о фронтовых казаках: «Знаете, какой бы я им поставил памятник? Грубый гранит – громадная глыба, а наверху разоренное орлиное гнездо с мертвыми орлятами… И сделал бы надпись: «Орлята умерли, защищая родное гнездо, где же были орлы – донские казаки?»
Калединские орлята умирали за свободу Дона, а донские орлы митинговали… Они голосовали: идти или не идти с атаманом Калединым… Каледин не стал ждать их решения – и с мальчиками смело пошел на Ростов. И Ростов был взят… Как говорил атаман: «без лишних жертв»…
Трудно было атаману сделать первый шаг… На декабрьском Войсковом Кругу Каледин признался: «Нужно сказать, что к моменту начала военных действий отношения чрезвычайно обострились, но мы все же всеми мерами старались оттянуть этот момент: было страшно пролить первую кровь».
«Страшно пролить первую кровь»… Но другого выхода не было, и для опасения Дона неизбежно было пролить «братскую» кровь, и атаман с тяжелым сердцем пошел на это. Каледин и верный его оруженосец Митрофан Богаевский мучились этой кровью, искали оправдания в том, что была пролита кровь…
На Круге Митрофан Богаевский исповедовался:
«Я с тоской и мукой стоял над гробом тех юношей, которых мы похоронили. Я искал ответа: лежит ли эта кровь на моей душе? – и говорил: да, лежит. Но пусть лежит она не на мне только одном. Я принимаю ее на свою душу, но если потребуется моя кровь, то я отдаю ее за казачество. К этому я готов.
Нет, не преступление то, что мы делаем, а осуществление гражданского долга. Мы, рискнувшие на этот шаг, совершаем его во имя тех целей, которые надо достигнуть во что бы то ни стало. Я не стану вас призывать проливать свою и чужую кровь, но, когда приходят чужие и отнимают у нас Ростов, я заявляю: не боюсь я этой крови, ибо на ней строится великое будущее, так как пришел смертный час, а мы и Россия еще не хотим умирать…»
Перед тем, как сделать первый шаг и поднять знамя вооруженной борьбы с большевиками, правительство генерала Каледина искало путей соглашения… «Страшно пролить первую кровь»… Не мечом, а миром хотело оно разрешить наболевшие вопросы, но мира не было: «революционная демократия» не хотела пойти на уступки. Дело шло к кровавой развязке: со всех сторон над свободным Доном собирались черные тучи. Крыленко объявил правительство Каледина «вне закона», большевики изощрялись изображать Дон в образе контрреволюционной «Вандеи», стремящейся восстановить «старый режим» – хороша Вандея без вандейцев! Шел постыдный торг с украинским военным министром Петлюрой о пропуске советских войск на Дон. В Ростов прибыло несколько тралеров Черноморского флота. Ростовские большевики, опираясь на черноморских матросов, потребовали от правительства Каледина передать им власть.
И свершилось то, чего не хотел атаман Каледин… О том, как началась на Дону борьба с большевиками, свидетельствуют слова атамана: «Когда генерал Потоцкий (генерал Потоцкий был командующим войсками Ростовского военного округа. – Н.М.) получил сведения, что готовится ночью арест всех общественных деятелей, он решил ответить на удар контрударом: арестовать Военно-революционный комитет. Выступление с обеих сторон произошло почти одновременно. Кто сделал первый выстрел – установить трудно. Первая жертва была с нашей стороны: был убит поручик Фесенко, первым вошедший в помещение Военно-революционного комитета».
Жребий был брошен, «Рубикон» перейден… Когда атаман Каледин «перешел Рубикон», оказалось, что переходить было не с кем, ибо трудно было собрать воедино митингующие войска… фронтовики торговались, спорили, выступать или нет…
Кое-как был сбит отряд из молодежи. С горечью отмечал атаман в своем докладе:
«…Сначала Ростовский гарнизон держался хорошо, но в конце концов сдался… Приходилось составлять отряды из кусков, вырванных из различных частей… После 28 ноября произошел перелом, но так как в нашем распоряжении находились силы небольшие, а у противника были пулеметы, то во избежание лишних потерь приходилось действовать только наверняка».
И дальше докладывал атаман:
«…У генерала Назарова была артиллерия, что помогло обойтись без лишних жертв. Три батареи пошли сразу, а две пришлось подтягивать с трудом. К 28 ноября подготовка была закончена. Наши части были разбиты на три колонны. Первую колонну составлял отряд полковника Кучерова, в состав которого входили юнкера и курсисты. Вторую – отряд полковника Богаевского, третью – конный отряд генерала Краснова – у него собралось около одиннадцати сотен небольшого, конечно, состава. Эти три колонны двинулись одновременно на Ростов с трех сторон».
После артиллерийской подготовки ловким стратегическим маневром, неожиданным для большевиков, Ростов был взяв войсками Каледина. Большевики бежали в
