он зашатался. Он упал и так как его руки были связаны сзади, он никак не мог ни предотвратить, ни смягчить падение. Он повалился на живот, а затем перекатился на бок, чтобы взглянуть на эмиссара тарчиона. Ему было страшно взглянуть на него, но также страшно было и оставаться в неведении.

Лицо светловолосого мужчины было столь же холодно, как раньше, но на нём не было и выражения похоти или жестокости, которые узник ожидал увидеть. Мужчина что-то пел, так тихо, что Кемас не мог разобрать слов. Затем всё поглотила тьма.

Когда Кемас проснулся, его пронзил ужас. Он так и застыл на месте, пока не вспомнил, что с ним произошло и этого-то и надо было бояться. Надеясь получить информацию о ситуации в которой он оказался, не обнаруживая то, что он очнулся, он приоткрыл глаза.

Настала ночь и колеблющийся жёлтый огонёк единственного светильника загонял в углы палатки самые глубокие тени. Вход палатки был задёрнут, но светловолосый мужчина, сидя на походном стуле, всё равно смотрел на него, словно мог видеть сквозь ткань. Он сидел наклонившись вперёд и поддерживая левой рукой свой лоб. Эта поза придавала ему усталый и несчастный вид.

Более того, он сидел спиной к Кемасу и не было похоже на то, что он на чеку. Он даже развязал своему заложнику руки.

Кемас осмотрелся. Кроме бутылки вина, стоявшей на маленьком складном столике,  в досягаемости не было никакого оружия. Пытаясь не шуметь, он стянул с себя одеяло, встал с койки, взял бутылку и на цыпочках, подкрался к мужчине. Он махнул своей импровизированной дубиной в сторону головы захватчика.

Мужчина отклонил своё туловище в сторону, так, что бутылка лишь задела его плечо. Кемас замахнулся на второй удар, но его пленитель, развернувшись, схватил его предплечье и обездвижил его. Затем он вскочил, подцепил своей ногой ноги Кемаса и опрокинул его на спину. Всё ещё держа его предплечье и выкручивая его, он придавил ногой грудь Кемаса.

- Я не хочу делать тебе больно, - сказал блондин.

Кемас продолжал бороться, но всё чего ему удалось достигнуть – это нарастающая боль в плечевом суставе.

- Правда не хочу, - продолжал блондин. – Будь я твоим врагом, стал бы я тебя развязывать и укладывать на кровать? Стал бы я использовать свои песни, чтобы исцелить тебя? Ты же заметил, что кто-то позаботился о твоих ранах, верно? Иначе у тебя бы не было сил пытаться провернуть такое.

Кемас не заметил, но припоминая, как его отделали, он понял, что мужчина, должно быть, прав:

- Хорошо, я сдаюсь.

Блондин одобрительно посмотрел на него, затем выпустил. Он подошёл к пологу палатки, слегка отодвинул его, чтобы сделать небольшую щель и выглянул наружу.

- Хорошо. Кажется, никто не заметил нашу маленькую потасовку.

Всё ещё держась за бутылку, хоть она и не сильно ему помогла, Кемас неуклюже поднялся на ноги:

- Я ничего не понимаю.

Блондин сделал ему знак усесться на койку, а сам снова плюхнулся на стул.

- Тогда давай я тебе объясню всё, начиная с основ. Ты уже знаешь, что зулкиры начали воевать друг с другом?

- Я слышал, как вы с аутархом говорили что-то о войне, но не мог понять, что к чему.

- Хорошо. Если кратко, то Сзасс Тэм хочет стать верховным правителем Тэя, а другие архимаги отказываются признавать его власть над ними. В целом Делюмид и другие северные тарчи поддерживаю его претензии, в то время как южные провинции на стороне совета зулкиров.

- Но причём здесь храм? Почему аутарх атаковал нас?

- Церковь Коссута стоит на стороне совета, так что он должен был. Сзасс Тэм предал и убил великое множество ваших жрецов и монахов. Вы находитесь в отдалённом регионе, так что до вас просто не дошли новости. Но они дошли до аутарха и он решил стереть ваш анклав с лица земли, прежде, чем вы сможете что-то предпринять против него или против его хозяев.

- Вас послушать, так вы тоже против Сзасса Тэма.

- Верно. Моё настоящее имя Барерис Анскулд и я служу в пирадийском Легионе Грифона. Я здесь на разведывательной миссии. Моя цель – выяснить каковы силы Сзасса Тэма в Делюмиде и кто ему противостоит. В дороге я наткнулся на настоящего Лорда Упрета и понял, что могу использовать его кольцо и документы, чтобы близко изучить военную мощь и крепости Тэма. Я убил его и присвоил себе его личность.

- Разве у него не было охранников, о которых говорил аутарх?

- Были. Но у меня были мой грифон, моя магия, и внушающий ужас противникам товарищ, который ходит за мной по пятам в то время, когда я не притворяюсь кем то другим.

Даже на таких условиях, сражение с свитой важного дворянина было рискованной затеей.

- А вы не боитесь встретить кого-то, кто знал настоящего Лорда Упрета?

Барерис пожал плечами.

- И если вы хотите, чтобы люди думали, что ты обычный дворянин на службе у тарчиона, не будет ли разумнее побрить голову? Так вы не будете смотреться… странно…

- Я бард. Если я предложу людям объяснение своей причёске, они его примут. Смог же я убедить аутарха, что высшим чиновникам его хозяина разумно путешествовать в одиночку.

- Пожалуй, - согласился мальчик, но создавалось впечатление, что Барерис рисковал больше, чем любой другой шпион счёл бы разумным, будто бы какая-то само-разрушающая часть его личности хотела, чтобы его враги проникли сквозь его маскировку.

Блондин улыбнулся:

- Ладно, довольно болтовни обо мне. Ночь не продлится вечность, а нам надо поговорить о том, как спасти твой храм.

Кемам проглотил ком:

- Вы думаете его можно спасти? Я… я сказал аутарху правду. Я рассказал ему всё.

- Я знаю. Я наложил на тебя чаты, чтобы ты это сделал.

-Что?

- Не кричи!

- Если вы и вправду враг аутарха, то зачем вы это сделали?

- Потому что я понял, что ты, в любом случае, в конце концов, раскололся бы. Я ошибся?

Кемасу хотелось возразить, но он не мог. Он почувствовал пощипывание в глазах и накрепко закрыл их, чтобы сдержать слёзы.

- Нет, прошептал он.

- Тебе не нужно стыдиться. Под пытками практически все, в конце концов, ломаются.

- Значит, нужно было подождать, пока я не сломаюсь!

Кемас чувствовал, что так было бы правильнее, но не мог объяснить почему.

- Если бы это продолжилось, то они могли бы