Скользнул другой рукой между ног растирая скользкий сок, выступивший от желания. На всё это лишь считаные секунды, но от неуёмного желания они казались излишне долгими.

— Любимый...— неосознанный оклик сорвался с губ и муж прекратил мучить меня томительным ожиданием.

Вошёл плавно с хриплым приглушённым стоном. Двумя руками крепко подхватив меня под живот. От этих прикосновений, от чувства полного единения каждая клеточка тела и души отвечала восторгом. Мне хотелось быть ближе, раствориться и ничего меня не сдерживало.

Ничего...

Кроме самого мужа.

Он целиком и полностью владел ситуацией, ни на секунду не позволяя взять верх. И я не могла ему сопротивляться. Невозможно было совладать с натиском крепких рук, удерживающих меня возле стены, и мощных толчков, разносящих по телу сладостную истому, из-за которой мои ноги слабели. 

Серия рьяных толчков о бёдра под мои стоны неожиданно и резко оборвалась. Муж развернул меня к себе потянулся губами к губам, коротко поцеловал, прижимая меня спиной к тёплому кафелю. Отпрянул немного и посмотрел так серьёзно на ошалевшую меня, и от этого взгляда карих глаз мурашками покрылись руки плечи. Исаев подхватил меня под бёдра заставив обнять себя руками и ногами и снова вошёл, скользя языком по губам, прижимаясь всем телом. От такой близости голова и вовсе пошла кругом, всё поплыло в чувственном тумане.

Каждое рьяное и настойчивое касание, каждое мощное движение словно целый фейерверк прекрасных чувств и ощущений, разносящихся по всему телу. 

Часто бьющееся сердце разгоняло горячую кровь по венам всё быстрей и быстрей, до самого предела. С каждым толчком пальцы мужа всё сильней впивались в бёдра, сводя с ума. И накрыло нас уже не по отдельности, а одновременно, что, несомненно, было в разы приятней. 

И снова муж не сразу отпустил. Не освобождал, придержал одной рукой, зажав меня между стеной и своим телом. Дёрнул ручку крана и сначала на нас полился поток прохладной воды, лишь  потом я коснулась ногами пола. 

Мы и не мылись даже, только бесконечно целовались, стоя под струями воды, пока она не закончилась и то мы не сразу это поняли.

— Вода в баке закончилась, — заметил муж, оторвавшись от моих губ.

Это было не очень хорошо, учитывая, что с бака вода шла на весь дом. 

— Дуй в парилку, я схожу быстро включу, чтобы набиралась, — муж обмотался простынкой и выскочил за дверь, я юркнула в парилку. 

Меня уже не смущала температура выше шестидесяти, ниже Толя и не топил. Плеснув ковшик воды, я села на нижний полок, пропитываясь не жаром парилки, а горячим, приятно обжигающим чувством полного счастья. 

— Голову покрывать надо! — Исаев зашёл в парилку уже ругаясь, и нахлобучил на мою голову войлочную шапку. 

Он сел, рядом подперев меня и я с удовольствием положила голову ему на плечо. 

— Спасибо, — поблагодарила его с нисходящей улыбкой на то, что он ответит. 

— Пожалуйста, — хохотнул муж, — Обращайся, милая-любимая, — он притянул меня к себе и снова поцеловал обжигающим губы поцелуем. 

Решение мужа затащить меня в баню и смыть с нас весь налёт от чужих козней пошёл мне на пользу. Перед тем как заснуть в уютных объятых Толи, я передумала обо всём. 

Отпустила всё, что было и решительно захотела жить настоящим, а не прошлым с дурацкими сомнениями в счастливом будущем. 

Пообещала самой себе не вспоминать про брата и не думать о том, что будет, когда он выйдет из тюрьмы и наверняка вернётся домой к родителям. 

Решительно начала действовать уже утром. 

Когда меня разбудил Игорь, я его покормила, переодела, мы даже немного прогулялись по двору. Сынок заснул и я, вернув его в кроватку, направилась в ванную комнату. 

Старалась как можно тише отыскать свою заначку с тестами. Когда нашла, то сделала сразу оба. Выложила их на стиральной машине, и следила появятся ли вторые полоски с мыслью о том, что не обязана я чего-то ждать подстраиваться из-за каких-то неприятностей. 

Вот ещё! 

Буду я ждать две недели, сгорая от любопытства! 

— Ну привет... — с особым удовольствием почесала живот, глядя на чёткие четыре полоски. 

По две на каждый тест. 

И словно в ванной за мной могла наблюдать аптекарша Лидка, я залетела в нашу комнату и с разбега уселась на спящего мужа. 

— Что случилось? — ворчливо спросил муж, не понимая, смысла происходящего, — Чего ты оседлала меня? — вроде и возмущался, но ручищами вцепился в бёдра, придерживая меня на месте. 

— Вот! — показала ему положительные тесты, радуясь, что в этот раз я точно первая и он узнает от меня. 

— Супер, — хмыкнул муж, как-то не очень радостно.

Я расстроилась с такой реакции, меня бросило в жар. Покраснела, казалось, с ушей до самых пяток. Попыталась слезть с Исаева, мне срочно нужно было слинять, потому что слёзы подступили к глазам, но он придержал.  

— Да погоди ты, сама то этого точно хочешь? Кто мне говорил не буду одного за другим рожать? — Толя начал задавать эти вопросы так резко, словно отчитывал, но от этих резких вопросов обида сама собой и развеялась. 

Ведь действительно так и говорила.

— Я буду, — склонилась к груди мужа, а там...

При всём внешнем спокойствии его сердце колотилось в груди словно вырваться хотело. 

— Какая сознательная стала, — хохотнул Анатолий, на радостях завалив меня к себе под бок, чтобы расцеловать. 

Глава 26

Ещё было рано вставать, а после таких новостей не спалось. Я лежала в обнимку с мужем и крутила на его безымянном пальце кольцо. Любуясь в мягком свете ночника красотой золотых завитков и цветом синих камушков. Неожиданно вспомнила, как ещё больше года назад хотела узнать про это кольцо. Не выбирают такие, как мой муж, такие кольца просто так, наверняка что-то значит. 

— А почему у нас кольца обручальные такие? Вроде одинаковые, но разные. У меня камушки белые, а у тебя синие, — поинтересовалась издалека, с сомнением, что услышу что-то внятное. 

— На заказ сделаны. Ты блондинка, вот у тебя и камушки белые, а у