Машины с трудом протиснулись в узкие врата и, немного пропетляв по лабиринту крохотных улиц, остановились у особняка с могучей колоннадой и вывеской, сообщавшей, что здесь гостиница с рестораном.

Дух унылой заброшенности владел заведением. Похоже, здесь были не в курсе, что ураган закончился и на улице солнце, так же как пропустили уход Средневековья, а затем и неприлично-вульгарного Ренессанса и прочих малозаметных эпох.

Дом слушал только себя, свои воспоминания. Заплесневелые камни потолочного свода вели неспешную беседу с потрескавшимися деревянными скульптурами. В полутёмном зале заканчивали обед несколько серых теней. Они настороженно оглядели припозднившихся посетителей.

Метрдотель провёл к столику. Его голос звучал сладко, как шоколадный торт:

— Добрый день, месье и мадам. Ещё бы пара минут — и кухню закрыли. Но я уговорю повара вас покормить. Мы всегда рады гостям. Пожалуйста, этот столик устроит?

Столь неприкрытая вежливость оскорбляла.

— Просто замечательно. — Ольга улыбнулась.

От такой улыбки носорог пустился бы наутёк, но шкура закалённого жизнью мэтра оказалась крепче. Во Франции люди знают себе цену. Самые высокородные, безусловно, официанты. Ни один монарх не смог бы так по-царски кивнуть и с честью отступить в глубь кухни.

Повар, оставленный сверхурочно, не стал демонстрировать высокую кулинарию, а потратил пару секунд на всесожжение мяса, собрал манатки и покинул родной очаг.

Под тонким слоем золы жаркое было настолько «с кровью», что порывалось мычать и сбежать с тарелки, чтобы попастись в миске с салатом.

Ольга озадаченно глядела на блюдо. Живот урчал в предвкушении еды, но разум подозревал подвох.

— Говорят, сырая говядина опасна?

Максим отрезал сочную мякоть и сообщил:

— Люди вечно открывают старые истины. В Библии сказано: не употребляй кровь. — Изрекши, он запихнул в рот спорный кусок и со свирепостью принялся жевать.

Андрей расстроенно разглядывал красную сукровицу на тарелке:

— Зачем же в ресторанах подают непрожаренные стейки?

Вадим злорадно добавил:

— Посмотри, что пьёшь. Вода из пластиковых бутылок насыщена бифенолом, формальдегидом, хлорвинилом. Сплошные токсины.

Андрей подавился и аккуратно вылил воду из бокала в горшок с фикусом.

— Население не столько кормят, сколько травят. Расчищают землю.

— Для кого же? Инопланетных монстров?

— Знаешь, Вадим, что меня расстраивает? — произнес Максим. — Иногда кажется, что ты не шутишь.

— И какой смысл после всего сказанного мыть руки перед едой? — не унимался Андрей.

Ольга попросила:

— Не мог бы слегка поджарить?

Вадим молча протянул раскрытую ладонь над блюдом. Мясо послушно принялось шипеть и пузыриться.

— Подгорает!

Вдалеке метрдотель с незначительным успехом пытался понять происходящее.

Ольга принялась за еду.

— А мне? — попросил Андрей.

— Я что, похож на гриль?

— Нет, конечно. Просто так спросил, чтобы разговор поддержать.

— Ешь, не тупи! — толкнула Ольга приятеля. — Меньше знаешь — лучше аппетит.

Мясо с боем прокладывало себе путь к желудку и улеглось где-то на дне тяжёлым, как грех, грузом. Она развалилась в кресле, глаза слипались. Закрыла их лишь на минутку и почувствовала, как Андрей осторожно трясёт за плечо.

— Просыпайся! Ресторан давно закрыт. Пора на выход, метр­дотель пышет огнём, как дракон.

— Сруби чудовищу башку.

— У него ключи от машины. Надо, чтобы пригнал с паркинга. Для этого мозги нужны.

— Найдём другого, с головой. — Она чувствовала себя вполне отдохнувшей.

— Поехали? — спросил Вадим.

Ольга не хотела быть мухой, тупо бьющейся в стекло. Если не принимать поспешных решений, наверняка где-то рядом найдётся форточка. Мудрый руководитель не торопится с принятием плана:

— Давай прогуляемся.

— Ты — начальник.

— Тогда не будем суетиться, здесь и переночуем.

Ей понравилось, что приказ был принят беспрекословно. Максим отправился договариваться. В гостинице, словно по волшебству, оказалось свободными ровно три номера.

— Повезло? — решила подразнить везунчика Ольга.

— «Чистая случайность» — одно из имен Бога, — серьезно ответил тот.

Погода разгулялась. Тучи сбежали, оставив после себя лишь комочки облаков, ватными шариками катившимися по небосводу. Ветер то сбивал их в кучу, то расшвыривал. Вернувшееся солнце объявило себя царём горы. Заметно потеплело.

Первый же человек, которого встретили на улице, был одет в неброский чёрный балахон и держал в руке окровавленный топор.

— Ты уверена, что здесь нужно ночевать? — осторожно спросил Андрей.

Ольге не понравилось, что мудрое руководство было подвергнуто критике. И кем? Проводила прохожего удивлённым взглядом. Но тут появились еще более необычные персонажи. Две женщины в меховых накидках, которые стоили жизни семейству лис, вели на поводке огромного серого волка. Тот неодобрительно оглядел Ольгу и, пожав плечами, сказал что-то своим дамам. Те засмеялись и скрылись за углом.

Раздалось цоканье копыт — на белом единороге проехала принцесса. Сзади, смешно семеня, бежали карлики. За ними шли два десятка одиннадцатилетних дев Марий с куклами-младенцами. Пластиковые пупсы отсвечивали мыльным, безжизненным оттенком, и казалось, что в руках у малышек крохотные покойники.

— Бежим отсюда!

— Успокойся, мамочка рядом. Всё под контролем.

Ольге не нравилась ситуация, но не может же она проявить слабость характера.

— Может, цирк приехал, — предположил Максим.

Вадим ткнул пальцем в афишу на стене:

— Всё проще. В городе праздник Средневековья. Карнавал, одним словом. Правда, какой-то он странный.

— Вы, мужчины, такие пугливые. — Ольга попыталась изобразить уверенную улыбку. — На карнавале в Венеции ещё чуднее.

— Ну-ну… Как знаешь. — Голос Вадима был мрачен.

По мере приближения к центру становилось шумно. Среди прохожих преобладали лязгающие металлом рыцари, покрытые коростой ведьмы, угрюмые колдуны. Вампир с острыми белоснежными клыками подмигнул и скрылся в толпе.

Что-то в атмосфере праздника настораживало. Может быть, избыток натурализма. А скорее всего, запахи. В них было что-то настоящее. Можно сказать, вокруг воняло средневековьем.

Реализма добавил смрад лежалых водорослей и рыбы, внезапно заполнивший переулок. Несколько моряков везли на телеге гигантского осьминога. Огромные щупальца, покрытые кратерами присосок, удобно обнимали поручни. Злобные глаза сияли восторгом. Чудовище утробно булькало.

— Зов Ктулху, — тихо прокомментировал Вадим.

— Да ладно. Думаешь, я боюсь? Мы с тобой вывернем наизнанку любой ад, если понадобится. И они это знают. Посмотрите, мне кажется, тот маленький матрос похож на знаменитого режиссера.

— Вряд ли бы он напялил драную тельняшку и грязную куртку, — возразил Андрей.

— Может быть, всегда мечтал стать моряком.

— Карнавал — место, где воплощаются несбывшиеся мечты, — произнёс Вадим.

Ольге показалось, что в его словах прячется что-то важное.

Вышли на площадь, зажатую среди домов. Посреди пылал костёр. В центре догорал столб с останками обугленного скелета. Гадко пахло горелым мясом.

— Опоздали, ведьму уже сожгли, — буднично объяснил японский турист с массивным фотоаппаратом на шее. — Следующее аутодафе будет в полночь. У мэрии висит расписание мероприятий.

Показав осведомлённость, он принялся снимать группу самураев, кучковавшихся в стороне.

— Говорят, харакири — это больно, — заметил Андрей.

— Кто говорит? — механически произнесла Ольга, размышляя, почему по коже бегают мурашки.

— Я уже свыкся с мыслью, что реальность — иллюзия. Но здесь это очень гадкая иллюзия.

У Ольги закружилась голова. Еще бы: два дня в самолётах. Потом, не к ночи будет помянут, барон. И вот карнавал. Какой-то жуткий. Прохожие — чистые психи. А разговоры словно из дурдома:

— Какая странная у вас шпага, сэр!

— Это арматура, сэр…

— Мадам, купите золотую рыбку!

— Волшебная?

— Вкусная…

Словно во сне. И окружающая ненормальность затягивает липкими щупальцами. Однако военачальнику порой