Дрянь... Похоже на правду. Других причин светиться у них нет. Только попугать и заставить действовать.

— И зачем им это?

— Сделали то, что я не успела. Нашли мага, способного отследить перенос.

— Не думаю, что это им поможет.

— Не поможет. Но ты хочешь показать им, на что способен твой артефакт?

— Да как-то уже плевать, — пожимаю я плечами. — Я либо им пользуюсь, либо прячу. Давно понял, что двух зайцев не догнать.

— Зайцев?.. — косо смотрит на меня Тиина.

Ну да... Не все пословицы из моего мира тут понятны.

— Неважно.

— Вот, возьми...

Тиина что-то незаметно вкладывает мне в руку. На ощупь как крупная жемчужина или шарик от поршня.

— Что это?

— То, что тебе давно стоило достать. Защитный артефакт против псионики.

Ого! Вот это подгон! Больших денег стоит, и мало где купить можно. Даже в подполье.

— И зачем же ты мне его отдаёшь?

— Потом вернёшь, красавчик. Если залезут в мою голову — не страшно. Хуже уже не будет. А вот если в твою — нам конец. Забыл, как кожевник лишил тебя контроля над пространственным артефактом? Делай что хочешь, делец Армз, но у нас договор. Ты вытаскиваешь меня из города живой!

Меня укалывает неприятное предчувствие. Как-то всё... подозрительно складывается. Ощущение, что я второй раз сам себя подвешиваю в одну и ту же петлю...

Достаю из кармана деревянного голубя, снятого с тела одного бандита, решившего нас обворовать в канализациях. Сжимаю в кулаке, и фигурка рассыпается. Ладонь обдаёт теплом. Значит, это сигнал тревоги... Посмотрим, сработает ли.

— Ждём, — тихо говорю я.

Ждать долго не приходится. Буквально через десять минут переглядываний с убийцами я замечаю пробирающихся через толпу гоповатых мужиков. Ого, их больше, чем я думал. Пять, семь... тринадцать человек. Бородатые, грязноватые, в шрамах и татуировках. По виду очень недовольные.

Тот, кто возглавляет это шествие, замечает, что я нагло пялюсь прямо на него.

— Ты? — Голос сухой и недовольный.

— Я.

— Что «я»?

Он хватает меня за руку. А я и не сопротивляюсь, раскрываю ладонь с останками деревянного голубя.

Бандит поджимает узкие губы, грубо дёргает меня за руку, притягивая к себе:

— Наших замочил?

Улыбаюсь, хотя на эту вонь из пасти тяжело улыбаться.

— Замочил. Буквально. Отправил их трупы вплавь по дерьму. Наверное, они где-нибудь сейчас жрут крыс, превратившись в утропиев.

По взгляду бандита понятно, что он такой наглости ну никак не ожидал. Но с этими ублюдками только так. Будешь оправдываться — они тебя сожрут живьём. Хорошо ещё, что тут законы строгие, так просто никого не убьёшь: правило «свидетелей вины» работает. И отлично, что я оплатил допуслугу при найме рабов. Каждый из них теперь мой свидетель. И да, даже раб может свидетельствовать в мою пользу при любых обстоятельствах.

Итого получается, что бандитов тринадцать человек, а нас двенадцать. Если не считать возможных случайных свидетелей, то права у нас на «вспороть друг другу кишки» примерно одинаковые. А это ведь ещё неизвестно, скольких из них убьём мы, а скольких из нас — они. В общем, были бы мы с Тииной вдвоём, то с нами бы, возможно, и не разговаривали. Сразу на нож.

— Ты кто такой? Чья банда? По какому закону наших режешь, шваль?!

Так, ладно, Ден, вспоминай воровской жаргон. Ты с ними часто общался. Не профи, конечно, но кое-что запомнил. Не знаю почему, но все «блатные» слова мозг грамотно переводит на местный язык. Такое ощущение, что Римус Галлен когда-то увлекался бандитской «романтикой». Может, обижался на папу и думал сбежать, но на это у него кишка так и не потолстела. В отличие от всего остального...

— Кончай базарить. Ты — шестёрка, и перед тобой козырять я не собираюсь. Веди в берлогу, со старшим буду говорить, а не с тобой. Там и порешим, кто рамсы попутал.

Ох ты ж хрен сиделый... Весь словарный запас за раз израсходовал. Интересно, мой мозг всё правильно перевёл? А то ведь словечки-то... специфические. Хотя, судя по виду мужика, он понял лишь, что я охренеть какой деловой и «права качаю».

Бандиты ошеломлённо переглядываются. Смотрят на меня, потом на Тиину, потом на рабов. Схватили диссонанс. Вроде бы я на них не похож, да и хлюпкий довольно, — а разговариваю так, будто за мной стоит сотня головорезов.

Тиина на удивление быстро подхватывает, щёлкает бандита по носу, как нашкодившего сопляка:

— Ты слышал, что тебе сказали, чеснок? Делай что говорят, страшненький ты мой.

Чеснок? Так вот чего там так воняет!

Чеснок краснеет как помидор:

— Ты чё, мрази... — И замирает на месте, щурится на Тиину: — А ты...

— Ох, я такая популярная! Каждая собака меня узнаёт...

Чеснок возбуждается как угорь в кастрюле. Его аж трясёт, так он хочет вернуть потерянное воровское достоинство. Я уже начинаю думать, что мы перегнули с опусканием, но тут он разворачивается спиной и говорит:

— За мной. Оба. Рабов оставьте тут.

— А может, ты тут останешься? Все за мной!

* * *

Что ж, теперь у нас дополнительное сопровождение. Но вряд ли они из людей одного из подпольных баронов. Так, мелкие сошки. Бароны же промышляют другим. Один занимается контрабандой и незаконной торговлей, другой рэкетом и «защитой», третий отвечает за взаимодействие подполья с внешним миром.

Утырки нас окружили, что только на руку. Краем глаза замечаю, что троица из Гильдии убийц куда-то пропала. Но кожей чувствую, что они рядом. Следуют за нами...

Сначала нас выводят из рынка. Ещё немного — и покинем зону, где можно ходить с рабами. А это плохо...

Нет, вроде бы пронесло. На самой окраине рынка мы идём к заведению под названием «Свиной Клык». Обычная забегаловка для бомжей и бандитов среднего пошива, куда не сунется относительно порядочный человек.

К сожалению для наших «телохранителей», нам не сюда, о чём я и им сообщаю:

— Я туда не пойду. Мне туда надо, — указываю пальцем на противоположную сторону канала со сточными водами. — Пусть твой старшой придёт в «Гарцующего Барана».

Бандиты замирают на месте истуканчиками, смотрят на Чеснока. А тот прикрывает на секунду глаза, видимо чтобы не психануть. Сквозь зубы шипит:

— Я, мать твою, не понял...

Пожалуй, надо немного сбавить обороты.

— Не кипятись ты так. Скажи старшому, что я