- Раз нет вопросов – продолжай наблюдение. Смотри внимательнее, может что и подвернется толковое.

Как на грех ни черта интересного не вижу. Вид из бойницы однообразный, кусты да лес с полями иногда. Убаюкивает, словно на автобусе рейсовом еду. Зеленое – оно глаз успокаивает. Потому подскакиваю – как все – от крика нашего проводника:

- Стойте! Стойте! Это наш!

Матерый водила не тормозит в пол – мало ли, может засада под приманку – а четко выполняет негромкие команды Брыся, откатываемся чуток подалее и аккуратно занимаем позицию.

- К машине!

Вылезаю последним, как и следует по расчету. Вижу, что встали грамотно, парни уже разбились на пары и контролят периметр. Засады нету – несколько старых, уже прихваченных ржавчинкой машин на обочинах – и одинокий зомбак неподалеку.

- Чисто! - докладывают парни по очереди.

Брысь по привычке контролировать все еще и успевает походя глянуть, что в прицепе. Отскакивает от него как ужаленный, вскидывая автомат, но почему-то не стреляет. Это на него не похоже, штучки в духе режиссера Джона Ву, где персонажи по полчаса тычут друг в друга стволами – не его привычка.

Не опуская ствол и не поворачиваясь к нам делает пару жестов – башенка БТР с дудкой разворачивается в его направлении, вторым жестом явно зовет медика к себе. А, ну да – я же медик-то! Почему-то потею все сильнее. Мне не хочется к нему идти почему-то. Но – надо. А ноги не идут!

И подхожу, не скажу, что на ватных ногах, но что-то ватинное в походке у меня явно есть. Отчасти потому, что только что сиднем сидел и еще не вошел в боевой режим, отчасти потому, что картинка Блонды, скачущей по вертикальным стенкам в прокрашенном кровищей домике упорно стоит перед глазами.

- Что? – шепчу подойдя ближе.

- Сами гляньте! Прикрываю. Только под крупняк не лезьте. Левей держитесь.

Осторожно заглядываю в прицеп. На первый взгляд все как и было, разве что с кайтселитовца крови натекло побольше, растрясло, вероятно… Да нихрена! У Блонды морда в кровище измазана и правая лапа тоже испачкана! Как? Шлем-то из стальных прутьев на голове! О, у мертвого эста в бочине дыра. Сразу и не заметил, а точно не было там дырки!

- Я подошел, когда она напяливала себе на голову снятый шлем. Правой лап… рукой. Увидела меня – сразу сунула лап… руку в вязки. Она сумела высвободить себя, как минимум правую руку, снять шлем, выпотрошить труп и поесть по ходу дела – недоуменно говорит Брысь.

- И вернуть все на место – киваю я. То, что морфиня не проста – я и раньше знал. Но это определенно из ряда вон. Ведь почти прошло все незаметно, мы уверены были, что спеленали ее отлично. А она освободилась – и вернула все как было, если не считать, что вязки не держат и прутья шлема она может гнуть, что для создателей этого «прочного и надежного девайса» будет явной неожиданностью. Еще бы понять – это она маскируется для нападения или показывает свое миролюбие в отношении нас? Хотя, какое там миролюбие может быть от самого свирепого хищника-людоеда в здешних местах!

Черт ее поймет, с женщинами вообще все непросто, мышление у них сильно от нашего отличается, а тут еще и умертвие, да в придачу мутированное в смертоносную тварь.

Какой-то шум за спиной. Енот что-то орет шепотом, но не могу повернуть голову – жду, что эта бышая блондинка сейчас так же стремительно атакует. Эх, знать бы, что у нее там в полулысой голове за толстым слоем разросшейся бронекости. Потому как если она хочет вылечиться – то она пациент и это – хорошо. Но хватит ли у ней ума – потому как пациенты бывают очень разные и иных хотелось бы дубиной по репе, стоп, не о том думать надо.

- Проверю, что с ногами. Контрольте! – бросает мне Брысь.

- Майор, электрик удрал! Побежал к зомбаку! – докладывает Ремер у нас за спиной.

- Сторожите Блонду! Электрик – второстепенно.

- Есть!

Ну это уже куда спокойнее, когда мадам стерегут кроме меня еще и два таких стрелка, как капитан и Серега за крупняком. Морфиня лежит совершенно безмятежно, как лежат плашмя отдыхающие кошки или девы на жарком пляже. Но мне расслабляться не стоит. Мина у нас на прицепе пострашнее морской.

Майор гремит железом – у него есть запасец всякого иммобилизующего. Но к голове Блонды не лезет, возится с ногами. А мне упорно лезет из памяти про лису, отгрызшую себе лапу, которой в капкан попала. Тут же совершенно неуместно всплывает старый анекдот про пограничников на украинско-молдавской границе, спорящих чей это волк, который запутался лапой в проволоке и отгрыз таки себе лапу, но не ту, которой запутался.

Брысь хлопает еще и пару раз из сетемета, накрыв тушку пленницы покрывалом из весьма крепкой сетки. Но теперь и прочность сети вызывает сомнение. Да, нам показывали и расказывали какая это отличная штука – сеть. Преступники в ней спеленутые даже ножом не могли нити порезать. Но то живые урки. Они нашей девушке в подметки не годятся.

- Дополнительно зафиксировал! – говорит Брысь нам, но уверенности в его словах не густо. Понятно, ему этот внезапный сюрприз имени Гудини тоже поперек горла. Способности освобождаться у Блонды резко осложняют все последующее. Понятно, что в Сосновый Бор нам дороги теперь нет, как-то надо будет корячиться самим, не будь морфини – по согласованию уже до операции сделанному – нас в случае эвакуации вражеской трофейной техники как раз из их порта забирать должны были. А тут если привезем эту мертвую царевну, а она освободится и устроит там веселуху, будет нам на орехи медовый пряник!

- Майор, этот наш попутчик обратно прибежал, мертвяк за ним по кувету прется – информирует Енот.

- По кювету – автоматически поправляю я.

- Ну да, вон он как кустами зарос, не заслуживает он буквы «ю». Рядом уже гости. Остановлю?

- Мертвяка – да. Аккуратно!

- А я уж было подумал… ну мертвяка, так мертвяка - начинает бутафорить Енот. Но это он так, походя, для поддержания облика и имиджа. Щелкает очень негромко – мелкашка. Понятно все с мертвяком. С тем, что по кувету шел.

С остальным все сложнее. Саша с Серегой парой проверяют следы от