откликнулся Архивариус

Обернувшись ко мне, девушка нервно обняла себя за плечи поинтересовалось — с какой начнем?

— Да неважно — пожал плечами — я нечего не помню, мне все интересно.

— Понятно, тогда… — Филатова усевшись за голографический монитор, пробежалась пальцами по клавиатуре — пойдем по порядку…

Стоявшая рядом на столе коробочка, оказалась лазерным проектором, на опустившимся с потолка экране появились кадры, врачи с лицами закрытыми масками оперировали кого-то… и есть подозрение… что меня. Видеозапись сопровождалась комментариями озвученными ровным мужским голосом.

— После событий В Болгарии агенты поступили в крайне тяжелом состоянии, технически, клинической смерти, агента Блесну спасти не удалось. Ситуация с агентом Плутонием оказалась легче и его удалось вернуть в строй. Однако для этого пришлось ампутировать практически полностью уничтоженные конечности, заменив современными полимерными протезами на основе из карбоновых композитов.

Я неверяще поднял руки рассматривая ладонь, это протезы… полимер… углепластик. Хотя… какая разница, если они не отличимые от настоящих?

— Выходит у меня полтела из запчастей… — нервно хмыкнул опуская руку.

Филатова кивнула и вновь принялась копаться в системе — Тут дальше какие-то общие рассуждения, погоди, поищу еще… — не отрывая взгляда от монитора пробормотала она — Вот нашла!

На экране вновь замелькали кадры, неизвестные мне люди, ученые, что внимательно наблюдали за приборами, а на дорожке бежал обвешанный датчиками человек… Я. Вновь зазвучал равнодушный голос комментатора:

— После восстановления характер агента претерпел значительные изменения. Модель поведения, паттерны и даже лексикон существенно изменились. В связи с этим было принято решение о выводе Плутония из состава спецотряда «Аргентум»*. Что бы исключить всякую возможность рецидива воспоминаний, Плутоний получил новый позывной, П-3 и с этого момента находится в личном распоряжении и под наблюдением академика Сеченова. Контакты с Аргентумом сведены к минимуму, члены отряда предупреждены о недопустимости упоминания позывного «Блесна».

(* Отряд «Аргентум»(с лат. argentum — серебро) — советское военизированное подразделение, основными задачами которого являются обеспечение безопасности Предприятия 3826 и осуществление специальных силовых операций. )

— Как ты себя чувствуешь майор? — встревожено взглянула на меня Филатова.

С трудом разжав кулаки я прошипел сквозь сжатые зубы — продолжай!

— Сейчас найду следующую запись — Доктор уткнулась в экран, а я стоял зажмурясь, сжав кулаки, по лицу катились слезы. Я не помнил ничего, но одного это слова, Блесна, хватило чтобы всколыхнуть память Нечаева… и мою. Ничего конкретного, никаких лиц или голосов, только запах, прикосновения, нежный шепот на грани слышимости. Сестренка бросив носиться по залу архива встревоженно прибежала ко мне и водила ладошкой по моей руке… становилось легче… боль и ярость отступали.

— Вот, нашла еще один кусок — Лариса настороженно посмотрела на меня — ты как?

— Включай — буркнул я, она нажала клавишу и экране замелькали новые кадры, голос диктора продолжил комментировать.

— Агенту П-3 была проведена операция по имплантации нейрополимерного расширителя функций мозга «Восход». Цель, полное удаление деструктивных реакция основанных на травматических воспоминаниях. Первые две попытки — неудачны. Полностью излечить последствия тяжелых черепно-мозговых травм, полученных при событиях в Болгарии… не представляется возможным.

Без кардинальных вмешательств в психику пациент подлежал эвтаназии. Лобные доли мозга были частично разрушены, что вызывало у пациента вспышки неконтролируемой ярости. Установка импланта Восход, улучшенная профессором Захаровым обеспечила пациента искусственной памятью и устранила фиксацию сознания на образе погибшей жены.

— Жены? Жены? Я был… женат? — меня начало трясти, по телу потекли искры расходясь кругами вокруг.

— Майор! Спокойней! — закричала Филатова — это еще не все! Досмотри!

— Это какая-то чушь — шептал я — Блять… этого не может быть!

Круги молний вокруг меня усилились, багровые разряды потекли с рук разнося зал архива, Филатова отбежала в сторону и спряталась за одним из перевёрнутых столов.

— Братец — раздался крик сестры — осторожно! Храз вырывается и он…

Дальнейшие слова я не расслышал, вырвавшиеся из призрачной клетки установленной сестрой, эффекторы Храза оплели мое запястье, вонзившись иглами в кожу, по ним прошел сложно модулированный разряд и… меня выкинуло в Лимбо. Замерев посреди поляны заросшей диковинными растениями я огляделся. Мир Лимбо замер, не было звуков, ветер не шевелил листья растения… и тишина.

— Ну что ж… майор — голос за спиной заставил судорожно развернуться. Обернувшись я увидел красивую женщину в длинных струящихся одеяниях.

— Вот ты и выполнил мое задание… осталось совсем немного…

— Я… хотел бы узнать — каркнул я пересохшим горлом.

— Не сейчас — покачала головой богиня Аола — немного позже… А сейчас найди выход, или этой девочке Ларисе придет конец. Мила вряд ли защитит ее от впавшего в ярость… тебя.

— Дверь… дверь — вспомнил я слова Аолы — всегда с тобой, только обернись… — и я обернулся. Прямо на моих глазах пространство с неприятным хрустом разошлось, выкидывая в пространство Лимбо обычную деревянную дверь, которую можно найти в любом доме Союза. Дверь медленно, со скрипом открылась, стоило мне шагнуть к ней.

Не оборачиваясь, боясь что дверь исчезнет, стоит мне отвести от нее взгляд, я спросил у богини — У меня была жена… как ее звали?

— Екатерина — прошелестели листья деревьев — теперь иди… тебе надо в Челомей.

* * *

В этот раз переход из Лимбо не был мгновенным, я долго полз по окровавленной кишке, с капающей с потолка слизью. И весь путь меня сопровождал голос…

— Мы все чудовища во тьме сынок — шептал он — сколько раз мы говорили об этом?

— Каждая книга из отцовской библиотеки — это лишь обрывок знания. Я всю жизнь собирал клочки вместе, каждый научный факт сравнивал, складывал и нашел ее — ту книгу, которая мешает поделиться знанием с людьми. Это книга человеческой жадности и человеческого эго. У людей нет времени погружаться в науку. На той стороне планеты они играют в деньги, а в этой — во власть народа.

Отрешась от голоса, сопровождавшего меня все дорогу из Лимбо я пробирался вперед, в лабиринте крови, ненависти и боли. Я не знал кто нашёптывал эти слова… мысли, может и Сеченов… а может и нет. Все люди которым я доверился, так или иначе меня обманули… Мне действительно стоит поговорить с академиком… сейчас в этом странном отвратительном месте я вспомнил если не все то многое.

— Я Сергей Нечаев, уже когда-то шедший по пути мстителя, убивший Сеченова, погибший сам