и — пожалуйста! Прежде чем наши критики смогут завопить: «Ах вы дураки!», мы уже сидим в их столице и преспокойненько и самым мирным способом осуществляем с ними самые тесные взаимоотношения, в частности, торговые. Торговлю я подчеркнул не случайно. Как только угнетенные базуранцами крестьяне получат возможность иметь знаменитые апонские камеры или хобоканские шерстяные одеяла — можно считать, что конфликт исчерпан, и нам остается только праздновать победу.

— Прекрасно понимаю, Бэн, — мягко проговорил Кранкхэндл, — что демонстративно выражаемое вами презрение к формуле и регламенту проведения официальных совещаний — это не более чем желание привлечь к себе внимание. Ну что ж, вы добились своей цели. Мы поверили в то, что у вас или у Ретифа появилась какая-то идея, которая достойна нашего внимания. И подчеркну: идея, непосредственно связанная с обсуждаемой в данную минуту проблемой.

— У кого, у меня?.. То есть у Ретифа?.. О, что вы, господин министр, мы просто комментировали ваше умение быть лидером в дипломатии и, может быть, зашли в этом слишком далеко.

Собравшиеся дипломаты все изъерзались на своих креслах, выражая этим моральную поддержку бедняге Маньяну, но молчали. И только какие-то неопределенные глухие звуки доносились откуда-то с середины стола, сопровождаемые тонким, действующим на нервы скрежетом, который хорошо известен под термином «кошки на душе скребутся».

— Ну и что теперь? — риторически вопросил Кранкхэндл. — Неужели наше совещание кто-то собрался скомпрометировать производством каких-то невнятных звуков. Кто-то как несмышленый малыш решил поиграться. Но напомню вам, господа, вы находитесь в величественных стенах Центрального Сектора!

— Сэр, если мне будет позволено высказать предложение… — дрожащим голосом проговорил Маньян.

В эту минуту стало ясно, что звуки поступают не из комнаты, а в комнату. Из коридора, через запертую дверь. Все дипломаты, как по команде, повернули свои головы к двери.

— Ну раз кроме вас некому что-то сказать… — дозволил Кранкхэндл.

— Я так понимаю, что… Джордж упоминал о том, что сегодня с визитом в Сектор прибывает базуранский посол… По времени как раз сходится. Я бы предложил… Как вы полагаете, не было бы плохо пригласить Его Превосходительство поучаствовать в нашей дискуссии?

— Я как раз хотел обязать кого-нибудь из вас немедленно отправиться к базуранской делегации и официально сделать им такое приглашение.

— Да, сэр, разумеется, вы этого хотели, просто я… Я только имел в виду…

— Достаточно, Бэн.

— Но…

— Садитесь лучше, — тихо проговорил Ретиф.

Маньян сел.

В ту же секунду со своих кресел вздернулась вверх целая дюжина дипломатов, которые выпячивая вперед грудь безмолвно предлагали свою кандидатуру для выполнения столь ответственного поручения.

— Сэр, я как раз собирался сейчас сбегать в сортир. По дороге я вполне бы мог… — подал реплику младший вице-консул, не успевший подняться вместе со всеми.

— Мне просто необходимо поупражняться в дипломатии, босс, — залихватски произнес Кларенс.

— С другой же стороны, — тихо сказал заместитель министра. Его голос, будто ножом подрезал шум, поднявшийся за столом, и все стихло, — мне пришло в голову, что приглашение представителя расы, совершившей агрессию, присоединиться к обсуждению на нашем сверхсекретном галактическом совещании, — а ведь мы рассматриваем как раз вопрос о мерах, которые должны быть приняты для воздействия на агрессора, — некоторыми непосвященными может быть расценено как своего рода прокол в системе безопасности, упущение в нашей с вами работе или что-нибудь еще в подобном роде. Так или иначе, а я был вооружен строжайшими инструкциями, одно из положений которых гласит, что в наших совещаниях не должен участвовать никто из посторонних, вне зависимости от причины и конкретных обстоятельств. Вот такие пироги.

— О, босс, ясно, что никому здесь будет не по силам кроме меня… Короче, я предлагаю провести его к нам такими нехожеными тропками, что никто и не заметит, о'кей? — подал голос Перри, средних лет и среднего чина дипломат-бюрократ, все еще не утерявший надежды попасть когда-нибудь в высшие эшелоны.

— Я считаю, Перри, что уже достаточно внятно объяснил причину того, что никто из базуранцев никоим образом не должен быть допущен к участию в сверхсекретном галактическом совещании!

Кранкхэндл вместе со словами метнул в сторону нерадивого подчиненного такой строгий взгляд, что тот как-то весь осунулся, сгорбился, повалился в свое кресло и что-то замычал в оправдание.

— Да, но вы говорили… а потом вы сказали…

— Не утруждайте себя припоминанием каких-либо вырванных из контекста цитат, Перри. Не сомневайтесь: я прекрасно знаю, что говорил пять минут назад.

— Да, конечно, сэр, я только хотел сказать…

— Садитесь, — предложил тихо Маньян.

Перри повиновался.

— И кстати, — сказал Кранкхэндл, подняв вверх указательный палец правой руки. — Если я до сих пор не обратил на это внимания. Мне страшно не нравится, когда ко мне обращаются вульгарно: «босс» или «шеф». Зовите меня просто: «господин министр» или «Ваше Превосходительство».

— О, конечно, шеф. Как скажете. То есть, господин министр.

В дверь конференц-зала кто-то слабо зацарапал.

— Маньян, будьте добры, посмотрите, что там такое, — хмуро сказал заместитель министра.

Маньян резво вскочил со своего места и бросился открывать дверь.

— И все же, сэр, к вопросу о том базуранском после, — воскликнул непонятно зачем маленький человечек с узкими плечиками и наметившимся брюшком. — Может, мне все-таки покрутиться по округе и заловить его, а?

— Гектор, вам это будет сделать очень трудно, ибо это будет связано с игнорированием распоряжений вышестоящего начальника. — Я-то ведь уже процитировал вам инструкции, которые обязательны к исполнению. А вы опять начинаете. Что вы, спали что ли? — устало проговорил Кранкхэндл.

— Нет, сэр. Я никогда и не думал об игнорировании распоряжений… Забудьте. Просто у меня была идея.

— Плохая идея была у вас, Гектор. Когда комиссия по аттестации будет читать протоколы настоящего совещания, я постараюсь как-нибудь загладить перед ней ваш конфуз.

— О, сэр, как это великодушно с вашей стороны!

— А он действительно прибыл, господин заместитель министра? — спросил от двери Маньян.

— «Господин министр» будет лучше, Бэн, — чуть поморщившись, проговорил Кранкхэндл. — Нет смысла добавлять эту громоздкую приставку, значение которой, как вы, надеюсь, понимаете, практически нулевое.

— Я только хотел… Я совсем не имел в виду… То есть я…

— Разумеется, Бэн. Мы все понимаем, — сказал Кранкхэндл, мягко улыбаясь. Так мог бы улыбаться крокодил, если бы у него были человеческие зубы, двойной подбородок и пенсне на носу.

— Ну, может, я все-таки в конце концов разыщу этого чертова базуранского посла, а? — сказал Гектор, решительно продвигаясь к двери. — О, здорово, Джордж! — крикнул он толкавшемуся там человеку. — Где сейчас базуранский Чрезвычайный и Полномочный посол, а?

— Я не знаю. Подождите, пока я пороюсь в корзине для бумаг мисс Линчпин, — сказал Джордж и тут же удалился для выполнения задуманного.

— А