В первый момент я даже решила, что у меня начались галлюцинации. Я так долго вглядывалась в заснеженное пространство, а его белая шкура почти идеально сливалась со снежным покровом вокруг, что вполне можно и обознаться. Если бы не огромные шоколадные рога, казавшиеся на расстоянии шелковисто-мягкими на ощупь, они были такого же цвета, как и стволы деревьев, из-за которых он и появился перед нами. Он был один, стоял чуть в стороне от стада красных оленей, наверное, всего лишь в нескольких метрах от меня.

– Пегас! – сорвалось у меня с языка, будто я уже изначально знала, что оленя зовут именно так: Пегас. Кажется, и он это тоже знал, потому что вдруг поднял голову и посмотрел прямо на меня.

Прошло несколько драгоценных секунд, в течение которых я боялась даже вздохнуть. Но вот Пегас медленно моргнул, и я тоже моргнула в ответ. Наверное, именно в этот момент между нами и установилась незримая связь: мы поняли друг друга.

– Господи Иисусе! – раздался голос Кэла.

Пегас вздрогнул, опрометью бросился назад в рощицу и исчез из виду. Я издала негодующий стон и сверкнула глазами в сторону Кэла, так некстати спугнувшего оленя. Тот опустил свой бинокль и уставился на меня ошарашенным взглядом, будто и на самом деле видел только что самого Иисуса Христа.

– Тиг, так он все же есть! – прошептал Кэл несколько театральным шепотом.

– Да, он есть! А ты его спугнул! – набросилась я на него. – Но он вернется, я знаю. Он обязательно вернется.

– То есть ты его тоже сейчас видела, да? Он тебе не померещился?

– Ничего он мне не померещился. Конечно, видела, – заверила я приятеля.

– О боже! – Кэл нервно сглотнул слюну и быстро-быстро заморгал глазами. Я поняла, что наш здоровяк сейчас на грани слез. – Надо будет рассказать лэрду, какое сокровище обитает на его землях. А заодно и спросить у него, чего он ждет от нас в этой связи. Стоит ведь только просочиться слухам о существовании белого оленя, и на него начнут охотиться всякие разные браконьеры. Это уж как пить дать… Оленю будет нужна постоянная защита. Не могу даже приблизительно назвать цену такого трофея, как голова белого оленя. Думаю, это поистине бесценный трофей. Словом, ставки в игре очень высоки…

– Кэл, что ты такое несешь! – Я невольно содрогнулась, объятая ужасом от одной только мысли, что на моего белого оленя начнется охота. – Давай пока сохраним в секрете все, что мы сегодня видели, ладно?

– Но лэрд же должен об этом знать. В конце концов, это его земля, и олень, получается, тоже его. А он, я уверен в этом, не бросит ни одного из своих животных на произвол судьбы. Надо будет попросить у него разрешения построить какое-нибудь небольшое укрытие возле рощицы, из которого мы могли бы круглосуточно наблюдать за твоим Пегасом. Но для этого мне потребуется дополнительная рабочая сила, что в нашей ситуации не совсем желательно. Немедленно пойдут разговоры. А белый олень, он ведь такой же беззащитный, как и грудной младенец, вынеси его голенького на снег и оставь там. Словом, надо еще будет помозговать, что и как нам делать.

Как бы то ни было, но после телефонного разговора с Чарли Кэл с помощью Лочи и еще одного разнорабочего по имени Бен быстро соорудили из бревен и брезента довольно надежный блиндаж-укрытие, который хоть как-то укрывал добровольных защитников Пегаса от пронизывающего ветра.

Всю следующую неделю я просыпалась ровно в пять утра и, прихватив с собой термос с кофе, торопилась на свое дежурство, спешила сменить тех, кто нес свою вахту всю ночь. В основном это были многократно проверенные в деле бывшие работники имения, пользующиеся абсолютным доверием. Я заступала на свой пост и начинала ждать появления Пегаса. И он появлялся точно по расписанию, будто чувствовал мое присутствие, возникал из туманной тьмы, и мы вместе с ним терпеливо наблюдали восход солнца. Пурпурно-красные всполохи света озаряли небо, оставляя на его белоснежной шкуре разноцветные пятна, похожие на мазки кистью. А потом олень убегал прочь, прятался в какое-то укромное местечко в глубине рощи.

Естественно, Чарли попросил нас сфотографировать оленя и показать ему потом снимки. И вот однажды, уже в самом конце января нам все же удалось запечатлеть Пегаса на фоне зимней природы, прежде чем он успел раствориться, точнее, слиться с ослепительно белым снежным саваном.

– Я очень доволен, что у нас получились эти фотки, – признался Кэл. – По крайней мере, лэрд не будет думать, что мы что-то нафантазировали. Да и у меня самого теперь есть вещественное доказательство того, что белый олень – это не плод моего воображения, а явь, – добавил он с усмешкой.

Я отправилась вместе с ним в местное крохотное почтовое отделение, при котором, однако, существовала служба, выполняющая все видео- и фотографические операции, начиная от проявления фотопленки и заканчивая вырезкой ненужных видеофрагментов. Пока пленку проявляли, мы с Кэлом выпили по чашке кофе, а потом набросились на свежие, еще слегка клейкие фотографии.

– А он здесь прямо как живой, – заметил Кэл, помахивая самой лучшей фотографией у меня перед носом.

– Действительно, как живой, – согласилась я и бережно прошлась пальцами по контуру туловища оленя, застывшего в элегантной позе посреди снежной равнины. – Настало время напомнить вам, мистер Маккензи, о том обещании, которое вы когда-то мне дали, – шутливо добавила я. – Пробежаться голышом по имению, прикрыв свое причинное место какой-нибудь тряпицей.

Я вложила в конверт с фотографиями, которые мы намеревались отправить Чарли, еще и заполненную мною заявку на получение гранта, присовокупив к ней коротенькую записку от себя.

– Надеюсь, у вас там все хорошо, – пробормотала я про себя, вручая конверт почтовому клерку для отправки.

Вернувшись домой, я стала размышлять над тем, что мне сейчас делать – по собственной воле отправиться в гнездо врага, и все только для того, чтобы получить доступ к своей электронной почте, или все же дождаться того момента, когда Зеда точно не будет в Киннаирд-лодж. Ведь я еще до сих пор не получила ответа от Алли на свое письмо. Пока я прикидывала, что да как, я увидела в окно Берил, которая торопливо шла к нашему жилищу.

– Мне только что звонил лэрд. Сообщил, что Зара снова удрала из школы. Она и раньше неоднократно сбегала оттуда, а потом всегда объявлялась здесь. Лэрд решил обождать сутки и лишь по истечении двадцати четырех часов обращаться в полицию. Если Зара вдруг объявится, а меня в это время не будет на месте, пожалуйста, немедленно дайте мне знать.

– Конечно, обязательно сообщу. Но, кажется, этот звонок не сильно вас напугал?

– Вот если и завтра в это время она еще не появится у нас, тогда я начну волноваться, – отмахнулась она от меня. – Да, кстати, Зед попросил сказать, что хотел бы переговорить с вами. Он полагает, что вы всячески избегаете его.

– О господи! Да у меня полно дел! Причем здесь «избегаю»? Выдумывает себе…

– Хорошо! Я свою миссию выполнила и передала вам его просьбу, – ответила мне Берил. – А сейчас остается надеяться на то, что и Зара появится в Киннаирде с минуты на минуту.