Тропарь, глас 1:

Крилами богоразумия вперивши твой ум, возлетела еси превыше видимыя твари: взыскавши Бога и Творца всяческих, и того обретши, пакирождение крещением прияла еси. Древа животнаго наслаждающися, нетленна во веки пребываеши, Ольго приснославная.

Кондак, глас 4:

Воспоем днесь благодетеля всех Бога, прославльшаго в России Ольгу богомудрую: да молитвами ея подаст душам нашим грехов оставление.

Память святого мученика Киндея

Память 11 июля

Святой Киндей был пресвитером Памфилийского селения Сиды. В царствование Диоклетиана он был схвачен, по приказу игемона Стратоника, и осужден на сожжение. Его повели на место мучения в железной с гвоздями обуви. Воины, ведшие его, на пути встретили дровосека и насильно отняли у него дрова для костра, но святой Киндей заплатил дровосеку деньги, сам возложил на себя дрова и нес их до места мучения. Поставленный среди огня, мученик оставался невредим и призывал народ познать силу Христову. Вдруг началась гроза, и сильный дождь залил костёр. Когда гроза прекратилась, святой помолился Господу и испустил дух.

День двенадцатый (25 июля по н. ст.)

Страдание святых мучеников Прокла и Илария

Память 12 июля

Святые мученики, Прокл и Иларий, были родом из пределов города335 Калипта, что близ Анкиры336; пострадали они от игемона Максима в царствование Траяна337. Первым был взят святой Прокл и приведен к самому царю, находившемуся тогда в пределах той страны; затем он был закован в железо и ввергнут в темницу. Царь, рассмотрев дело Прокла и найдя, что последний не повинуется нечестивым повелениям338, предал его на мучения игемону Максиму. Максим, севши на судилище, потребовал к ответу узника Христова, – он спросил его:

– Какого ты рода?

– Род мой Христов, – ответил святой Прокл, – и моя надежда Бог мой.

– Клянусь богами, не пощажу тебя!

Сказал игемон и снова спросил:

– Знаешь ли ты царские приказания, оглашенные везде, чтоб все христиане принесли жертвы богам?

– Я слышал, – отвечал святой, – о сих приказаниях беззаконников; эти повеления они дали в соблазн многим, а себе на погибель.

– Ты смеешь, – негодуя и удивляясь сказал игемон, – укорять царя и законы его хулить?! Не видишь разве, какие за это муки предстоят тебе, окаянный?

– Делай, что хочешь, – возразил мученик, – я не принесу жертвы богам твоим и не боюсь мук, убивающих тело, а не душу; лучше бояться Бога, чем людей.

– Избирай себе, – предложил игемон, – или жизнь или смерть: вот видишь мучилищное дерево, для тебя приготовленное, и орудия для пыток, – ждем твоего ответа: чего хочешь?

Святой Прокл отвечал:

– Если вы боитесь нарушить царское приказание, чтоб не получить кратковременных мучений, то тем более мы, христиане, боимся нарушить заповедь Божию, чтобы не впасть в вечные мучения, уготованные Богом для тех, которые отступают от Него и кланяются вашим ложным богам, кои и сами на грядущем суде будут преданы вместе с приносящими им жертвы на бесконечную погибель.

– Ужели, – удивился игемон, – ты дерзаешь укорять и богов наших? Говорю тебе, что против твоего желания я заставлю тебя признать могущество богов наших.

– А я надеюсь, – возразил мученик, – на Бога моего, что прежде чем ты убедишь меня исповедать богов твоих, я сделаю так, что ты пред всеми воинами и слугами, вопреки желанию, признаешь Владыку моего и напишешь собственной рукой: истинен Бог грешного Прокла и нет иного, кроме Него.

Разгневанный игемон приказал мученика повесить нагим на дереве, привязать к ногам тяжелый камень и железными крючьями строгать его тело. И долго так мучили святого Прокла, он же всё переносил мужественно, ничего не говоря, только смотря на небо; потом его сняли и заключили в оковы.

После этого игемон отправился в город Калипт и повелел вести за собой мученика, который принужден был пешим не отставать от быстрых лошадей. Когда было пройдено почти полдороги, мученик стал молиться, громко взывая к Богу:

– Боже мой Иисусе Христе, ради Которого страдаю я, ведомый с поруганием воинами! Внемли сегодня рабу Твоему, да прославится имя Твое во веки: простри Свою всесильную руку, удержи беззаконного игемона сего и не допусти его продолжать путешествие, пока он пред всеми людьми не исповедует, что нет иного Бога, кроме Тебя!

Когда святой помолился таким образом, вдруг игемон неожиданно остановился в пути, точно связанный: не могли двинуться ни кони, ни он сам, удерживаемый невидимой силой Божией. Остановились и все воины, дивясь такому чудесному делу. Долго старались двинуть колесницу, погоняли коней, впрягали в подмогу еще других, пытались вести сами и ничего не могли сделать, даже не были в состоянии снять с колесницы самого игемона: колесница стояла, как гора неподвижная, а игемон на ней – как пригвожденный. Тогда игемон сказал своим спутникам:

– Видите удивительную волшебную силу этого хитрого христианина, – что он с нами сделал, с места не можем двинуться и назад идем?!

Тогда игемон послал одного из слуг своих, по имени Ермия, сказать мученику который был далеко позади:

– Что это ты сделал, остановивши нас своим волшебством среди пути? Очевидно, боясь ожидающих тебя в городе мучений, ты прибег к такой хитрости, чтоб только не вели тебя туда.

Но святой Прокл сказал слуге игемона:

– Клянусь Господом Богом, что вы не двинетесь с места до тех пор, пока игемон не исповедует имя Господа моего Иисуса Христа, как я ему сказал еще прежде.

– Если, – спросил Ермий, – игемон и исповедает имя Бога твоего, стоя среди пути, то как же ты услышишь или узнаешь об этом, находясь далеко от него?

Мученик сказал:

– Пусть он напишет это исповедание на хартии и пришлет мне, и сейчас же вы двинетесь вашим путем в город Калипт.

Возвратившись, Ермий передал слова мученика игемону, который, хотя и не желал, но вынужден был постигшим несчастьем взять хартию и написать:

– Един есть истинный Бог, – Тот, Которого почитает Прокл, и нет иного Бога, кроме Него.

Написавши так, он послал хартию мученику, и тотчас кони и воины двинулись и отправились в путь.

Достигши города Калипта, игемон сел на судилище и, призвавши святого Прокла, сказал ему:

– Ты