Шрифт:
Закладка:
Сначала она подумала, что это произошло просто потому, что он спас ее и ее детей от Амори Лорха. То, что она чувствовала, было, вероятно, просто обостренным чувством благодарности.
Вскоре она обнаружила, что это нечто большее. На обратном пути в Солнечное Копье она сблизилась с Грегором. Он заботился о ней, Рейнис и Эйгоне, как о членах семьи.
Они проговорили большую часть поездки. Они делились сокровенными тайнами. Они говорили небрежно о серьезных вещах. Они вспомнили памятные события своей юности.
Он назвал ее красивой. Даже Рейегар не называл ее так.
К тому времени, когда она вернулась на родину, Элия начала задаваться вопросом, не испытывает ли она романтических чувств к Грегору. Или если бы он был для нее.
В то время она надеялась, что нет. Было слишком много смягчающих обстоятельств, которые запутали бы этот тип отношений.
Во-первых, Грегор был на девять лет моложе Элии, а также на два фута выше. В то время он был всего лишь наследником рыцарского дома в западных землях. Его соотечественники только что осадили город, который был домом ее покойного мужа. Более того, ее дети были объявлены умершими, поэтому она должна была быть в трауре. Если бы она искала утешения в объятиях мужчины так скоро после потери мужа, сына и дочери, она привлекла бы огромное количество подозрений и нежелательного внимания. Даже если этот человек был тем, кто отомстил за убийство ее детей. Вдобавок к этому Элии не запрещалось покидать Дорн, но в глазах общественности у нее не было законных оснований когда-либо снова хотеть его покинуть. Кроме того, она ни за что бы не бросила Эйгона, а Солнечное Копье было единственным местом в Вестеросе, где, по ее мнению, ее сын был вне опасности.
Так что Элия не подействовала на свои новые чувства к Горе. Она держала их при себе и рассталась с ним как с другом. Когда они разошлись, она предполагала, что ее чувства в конце концов утихнут.
С тех пор многое изменилось.
Разница в возрасте не имела такого значения, как раньше. Грегор был теперь верховным лордом на Севере. Из-за Легиона без знамен напряженность между Западными землями, Дорном и Королевскими землями начала уменьшаться. Грегор изо всех сил старался защитить Элию и ее детей от тех, кто желал им зла. Благодаря Легиону Вестерос стал лучше. Элия искренне чувствовала, что может отправиться практически в любое место в Семи Королевствах, не опасаясь нападения.
Это заставило ее задуматься о том, что могло быть.
Возможно, при другом стечении обстоятельств могло бы состояться влечение между Элией и Грегором.
Увы, этого никогда не могло случиться. И не только потому, что Грегор теперь был женат. Был также вопрос о чреве Элии. Рейнис разрушила его, а Эйгон почти уничтожил. Теперь она никогда не выносила бы еще одного ребенка. Сколько бы активов она ни предлагала, бесплодная женщина была бесполезна в мире политических браков.
Элия давно приняла истину, что никогда не было бы шансов, что они с Грегором станут парой в этой жизни. Она была не из тех, кто хандрит из-за упущенных возможностей. Она приняла это знание, не подвергаясь какой-либо форме отрицания или неверия.
Тем не менее, она обнаружила, что немного завидует Дейси Мормонт. Из того, что она слышала, девушка с Медвежьего острова забрала Гору, даже не пытаясь. Брачный контракт между ними изначально был идеей Грегора, а не ее. Кроме того, этот брак был создан не только для политической выгоды. Грегор Клиган и его жена были глубоко влюблены друг в друга. Теперь, когда у них родился ребенок, их союз был надежным и официальным.
К счастью, принцесса Элия была воспитана лучше, чем позволять своей зависти гноиться. Она не будет сердиться или дуться, как какой-нибудь отвергнутый бывший любовник. Она пойдет дальше.
Даже если бы у нее была возможность вмешаться в брак Горы, она бы никогда не осмелилась встать между ним и Дейси. Мысль о том, чтобы совершить такой ужасный поступок, вызывала у нее отвращение. Она так многим обязана Грегору; меньшее, что она могла сделать, чтобы отплатить ему, это позволить ему обрести счастье с женщиной, которую он любил.
Кроме того… Элия знала, каково это иметь мужа, которого больше тянет к другой женщине, чем к его настоящей жене. Именно это и произошло с ней, Рейгаром и Лианной. Хотя Элия любила Лианну так же сильно, как и Рейгар, после Турнира в Харренхолле она чувствовала себя несколько игнорированной и нежеланной со стороны своего мужа. Элиа не пожелала бы такого ни Дейси, ни любой другой женщине.
Посидев в тишине несколько секунд, Элия глубоко вздохнула, встала со стула и произнесла:
— «Если больше ничего нет, я проверю Эгга».
Доран кивнул в знак согласия, и его сестра быстро вышла из комнаты. Арео Хотах поклонился ей, когда она ушла.
Принцесса Элия Мартелл спокойно направилась в детскую здания, где предположительно собралось большинство ее племянниц и племянников.
В то время как Обара и Нимерия были на севере, остальные Песчаные Змеи находились в этой комнате.
С тех пор, как она вернулась в Солнечное Копье, Элия проявляла большой интерес к детям своих братьев, особенно к детям Оберина. Это было по двум причинам: она обожала всех детей (особенно своих ближайших родственников), и один из них был на самом деле ее (но не его, к счастью).
Когда она добралась до детской, у дверей стояли двое охранников. Они позволили своей принцессе войти в комнату.
В комнате у двери стоял еще один охранник. Как и двое снаружи, он носил стандартную броню солдат Дома Мартеллов. Единственная разница заключалась в том, что он носил полушлем, закрывавший большую часть его лица. Его рот и нос были полностью скрыты, а посередине было только два маленьких отверстия, чтобы его глаза могли видеть.
Этот человек был известен многим в Солнечном Копье как Ихтос, фрирайдер из западной провинции Дорн, присягнувший на служение дому Мартеллов несколькими годами ранее. Для большинства он был очень загадочной фигурой.
Он разговаривал только с принцем Дораном и самыми близкими принцу и никогда не снимал своего полушлема; даже спал в нем. Меч, висевший у него на боку, видел годы использования, и рука, которая держала его, была такой же смертоносной.
Элия была одной из немногих, кто знал настоящую личность Ихтоса.
— Доброе утро, моя принцесса, — раздался из-за полушлема голос сира Артура Дейна.
— Спасибо, Ихтос, —
