бы он больше не работал в городском правительстве, - объяснял он позже, - «того мира, который был у меня в Петербурге, [не было бы]. Я это понимал... Все [изменится]... Это был подходящий момент, чтобы доказать, что можно, начав с нуля, сделать что-то другое».

Вследствие сложных отношений Собчака с Ельциным Путин приобрел в Кремле репутацию человека, к которому обращаются в Петербурге при решении проблем. Работа в предвыборной кампании Ельцина и в партии "Наш дом Россия" свела его с одним из самых влиятельных российских деятелей, премьер-министром Виктором Черномырдиным, а также с другим - Анатолием Чубайсом. Еще несколько бывших питерских коллег теперь занимают министерские посты. Теоретически, недостатка в высокопоставленных бюрократах, которые могли бы помочь ему найти интересную должность, не было.

В конце июня, когда он еще работал из Смольного в предвыборной кампании Ельцина, в кабинете Путина зазвонила "Вертушка" - высокочастотная телефонная связь с Кремлем. Это был Павел Бородин, начальник Управления общих дел. Путин поддерживал связь с Бородиным после "дела Седельмайера". Когда одна из его дочерей, учившаяся в университете в Санкт-Петербурге, заболела, Путин организовал для нее лечение. При каждом его визите в город Путин заботился о том, чтобы о нем позаботились. Теперь Бородин поинтересовался его планами после поражения Собчака и, получив ответ, что у него ничего не решено, предложил ему перейти на работу в Кремль.

Через десять дней Путин прилетел в Москву, где руководитель Администрации Президента Николай Егоров - не родственник своего однофамильца по юридическому факультету - предложил ему стать одним из своих заместителей и возглавить Главное управление внешней и внутренней политики. Это была именно та должность, которую хотел получить Путин, и он с радостью согласился. Но 15 июля Егоров был уволен и заменен Чубайсом, который начал масштабную реорганизацию, в ходе которой, в частности, были упразднены все Главные управления, занимавшиеся вопросами политики.

В течение следующих шести недель карьера Путина была в подвешенном состоянии.

Во время выборов Людмила находилась в Гамбурге, официально - в гостях у российского генерального консула Дмитрия Черкашина, а на самом деле - у своей немецкой подруги Ирен Питш. Когда она узнала, что Собчак проиграл выборы, а ее муж остался без работы, она решила не возвращаться сразу, а задержаться еще на неделю, как и планировала изначально. «Я ничего не могу сделать, - сказала она, - я буду только мешать Володе». Это была та проблема, которую Путин предпочитал решать сам. Даже после ее возвращения «он никогда не говорил об этом, - вспоминала Людмила, - но это было трудно... Полтора месяца было совершенно непонятно, где он будет работать.» К тому же в это время сгорела их дача в кооперативе "Озеро".

В середине августа, так и не получив никаких твердых обязательств, Путин снова вылетел в Москву к Алексею Кудрину, своему бывшему коллеге по Комитету финансов в Санкт-Петербурге, которого Чубайс позвал в Кремль возглавить Главное контрольное управление, следящее за счетами правительства. Кудрин сказал ему, что Чубайс хочет, чтобы Путин присоединился к ним, но единственная свободная должность на тот момент была - начальник отдела по связям с общественностью, работавший под началом пресс-секретаря Ельцина Сергея Ястржембского.

Путин согласился, потому что другого выбора не было. Но эта должность была существенно ниже, чем та, которую предлагал Егоров, и совсем не та, на которую он рассчитывал.

Однако на этот раз судьба была на его стороне. Когда он вместе с Кудриным ехал в аэропорт, чтобы вернуться в Санкт-Петербург, Черномырдин объявил о перестановках в правительстве. Первым вице-премьером был назначен еще один питерский коллега Путина - Алексей Большаков, занимавший осенью 1991 года пост председателя Комитета экономического развития при Собчаке. Кудрин предложил им позвонить ему с автомобильного телефона и поздравить. Когда Большаков узнал о новой должности Путина, он сказал ему, что может сделать это лучше, и попросил отложить свой отъезд. Через два дня Бородин предложил ему возглавить Правовое управление Главного управления делами, отвечающее за всю российскую государственную собственность за рубежом - недвижимость на миллиарды долларов, в основном здания посольств и торгпредств, а также объекты КПСС в странах бывшего советского блока, правовой статус которых сейчас оспаривается. Это была должность почти того же уровня, что и та, которую ему предложил Егоров, и она устраивала его гораздо больше.

7 сентября, в субботу, Путин покинул Санкт-Петербург, чтобы вступить в новую должность в сопровождении Игоря Сечина, "адъютанта", как назвал его генеральный консул Германии фон Путткамер, который должен был выполнять в Москве роль привратника в приемной, как это было в Смольном. Переезд в Москву, по словам Путина, был «лучшим решением... Внутри себя я был рад, что все так сложилось».

Должность в Управлении делами давала право на государственную дачу в Архангельском, на западе Подмосковья. Двускатное здание в традиционном стиле с деревянными балконами на втором этаже имело две просторные гостиные и большую старомодную кухню внизу, четыре спальни, сад на опушке березового леса. Рядом жил старый дрезденский друг Путина Сергей Чемезов, который теперь тоже работал у Бородина.

Москва показалась Людмиле захватывающей, и она почти сразу же освоилась в ней. Их дочери, которым тогда было 10 и 11 лет, несколько недель мучились кошмарами после пожара на даче, но и они быстро освоились. Сначала они ходили в русскую начальную школу, затем перевелись в школу при посольстве Германии, где приобрели репутацию выпендрежников, поскольку каждое утро приезжали на правительственной машине с мигающей синей мигалкой на крыше. Из всех них Путину было труднее всего привыкнуть к Москве. Вся его жизнь была связана с Санкт-Петербургом. После переезда он часто возвращался туда на выходные, чтобы повидаться с родителями и провести время с друзьями. «Я бы не сказал, что мне не понравилась Москва, - говорил он позже. Просто Петербург мне нравился больше».

Путин проработал с Бородиным чуть более полугода. Портфель недвижимости, за который он отвечал, был разбросан по 80 странам. Большая его часть даже не была инвентаризирована, и, особенно в странах бывшего советского блока, существовало бесчисленное множество сомнительных претензий на собственность, некоторые из которых были настолько неправдоподобны, что "заставляли волосы вставать дыбом".

В это время Ельцин перенес операцию по двойному шунтированию. Четыре месяца спустя, в марте 1997 г., выглядя более стройным и подтянутым, чем в течение многих лет, он объявил о начале второго этапа амбициозной программы экономических реформ, начатой в 1992 г. и застопорившейся из-за противодействия "красно-коричневой коалиции" коммунистов и националистов в Думе. Программа предусматривала налоговые реформы для стимулирования экономического роста, сокращение