— Нет… — дрожащим голосом неуверенно произносит Питер. — Нет… Нет… Я не могу этого сказать…

— Но почему, Пит? — с жалостью во взгляде смотря на Питера, недоумевает Хелен. — Что случится, если ты объяснишь причину своей грусти? Я не спрашиваю, почему ты стал агрессивным к друзьям, ибо не сомневаюсь, что это последствие депрессии. Мне просто хочется узнать, что ты скрываешь, и как я могу помочь тебе.

— Просто оставайся со мной и не разрушай дружбу со мной. Я точно знаю, что если потеряю дружбу с такой удивительной девушкой, как ты, то не смогу вынести этого.

— Ты же знаешь, что мы с тобой давно являемся лучшими друзьями и всегда обо всем рассказывали друг другу. Мне ты можешь рассказать все и попросить о любой помощи. А если хочешь что-то скрыть, то обещаю — я никому не расскажу твою тайну.

— Прости, Хелен… — Питер мотает головой и отводит взгляд в сторону. — Но тебе не надо это знать… Ты все равно не сможешь помочь мне… А я не хочу загружать тебя своими проблемами, которые тебе не нужны.

— Мне нужны твои проблемы! Я хочу помочь тебе выбраться из бездны и облегчить твои страдания. У меня сердце разрывается, видя, как ты медленно убиваешь себя.

— Я искренне не понимаю твоего рвения помочь мне. Почему ты так сильно хочешь помочь такому уродливому и бестолковому человеку, как я? Хелен! Я же не заслужил этого! Такому уроду, как я, вообще нет места не этом свете! А ты еще хочешь спасти его!

Хелен слегка приоткрывает рот и уставляет свои широко распахнутые глаза на подавленного Питера.

— Ты — уродливый? — ужасается Хелен. — Боже мой, Питер! Как ты можешь говорить такие вещи? Почему ты так унижаешь себя?

— Потому что это правда, которую ты не можешь отрицать! Я — неудачник! У меня ничего не получается! Моя жизнь всегда была сплошным кошмаром. Меня преследует неудачи во всем. Чтобы я ни делал, мне всегда удается все запороть.

— Прошу тебя, перестань наговаривать на себя! — Хелен мягко гладит Питеру предплечья, за которые затем мягко берет его. — Лично для меня ты всегда был удивительным человеком, который поддерживает меня и знает, как сделать мне приятное. Я уже тысячу раз поблагодарила Бога за то, что Он послал мне такого чудесного друга, как ты. И показал, что возможно встретить преданных и любящих людей. Еще ни с кем-либо мне не было настолько хорошо, как с тобой.

— Я — ничтожество, Хелен, и даже не смей говорить, что это не так. — Питер пару раз издал тихий всхлип, будучи не в силах сдерживать свои эмоции и практически перестав смотреть на Хелен. — Посмотри на меня! Во мне нет ничего особенного, что могло бы нравится другим… Я — мышь! Жалкая, облезлая и незаметная мышь, которую можно пинать ногами или выпихивать из дома шваброй. У меня нет никаких талантов, кроме как умения портить людям жизнь и подставлять их.

— Нет, Питер, это не правда! — с подступающими к глазам слезами качает головой Хелен. — Умоляю, не слушай то, что тебе когда-то говорили твои недруги. И не смей сомневаться в себе, в своей внешности и своих талантах.

— Я говорю правду. Правду, которую все начали говорить очень давно.

Хелен начинает тихонько плакать, хотя и старается сдерживать себя и не поддаваться желанию разрыдаться навзрыд. Ее сердце сжимает каждый раз, когда она слышит от Питера подобные вещи и видит, в каком ужасном состоянии он находится.

— Нет, не говори так, пожалуйста, ты делаешь мне больно… — с жалостью во взгляде умоляет Хелен. — Ты очень важен для меня. Мне невыносимо видеть тебя в таком ужасном состоянии. Я очень хочу спасти от саморазрушения. Умоляю, дай мне шанс помочь тебе. Обещаю, я не брошу тебя и останусь с тобой до самого конца.

— Все вы так говорите, — хмуро бросает Питер, руками оперевшись о свою кровать. — А на самом деле думайте, что лучше бы меня не было на этом свете и желайте мне смерти.

— Нет-нет, пожалуйста, Питер, не говори так! — со слезами, что катятся по ее щекам, отчаянно умоляет Хелен, крепко взяв Питера за руки. — Никто не хочет, чтобы тебя не было на этом свете. Ты просто внушил себе эту мысль и веришь этому бреду. Забудь об этом, приятель, послушай то, что тебе говорят любящие люди.

— Если ты говоришь про друзей, то они не всегда бывают рядом с тобой.

— Не только. Моя бабушка тоже переживает за тебя. Я рассказала ей о твоей депрессии, и она теперь постоянно интересуется о твоем состоянии и говорит, что сделала бы все, чтобы помочь тебе.

— Твоя бабушка ничем не сможет мне помочь. Миссис Маршалл тем более бессильна перед моими проблемами и никак не сможет заставить меня преодолеть себя.

— Если ты расскажешь, что тебя гложет, то я с удовольствием помогу тебе. Как я могу помочь, если не знаю причины? Я должна знать обо всем, чтобы найти какой-то выход. Ты же прекрасно знаешь, что ради тебя я на все готова. Я пожертвую чем угодно, лишь бы видеть тебя счастливым.

— Ты не поймешь меня, если я скажу хотя бы часть из того, что произошло. Поэтому тебе лучше ничего не знать, забыть обо мне, заниматься своими делами и не беспокоиться обо мне.

— Нет, Питер, я не могу бросить тебя в беде и…

Хелен переводит взгляд на левую руку Питера, на которой надето много браслетов. Они не до конца закрывают марлю, которую только недавно наложил блондин после того, как порезал запястье.

— Господи, а что это такое? — с ужасом во взгляде интересуется Хелен, берет перебинтованную руку Питера и внимательно рассматривает ее. — Нет… Нет… Нет, только не это… Питер!

— Э-э-э, что ты имеешь в виду? — дрожащим голосом изображает удивление Питер, пока его глаза бегают из стороны в сторону. — Я не понимаю тебя!

— Ты снова сделал это? — со слезами в широко распахнутых глазах, полных ужаса, громко интересуется Хелен. — Питер! Ты снова принялся за старое?

— Я… Я не понимаю… — Питер нервно сглатывает, буквально не дыша, пока он напряженным взглядом смотрит на Хелен. — Что я такого сделал?

— Хватит притворяться, что ты ничего не знаешь! — громко восклицает Хелен. — Неужели ты опять решил начать резать себя? Ты же обещал мне, что завяжешь с этой привычкой раз и навсегда! Поклялся своей жизнью, что больше