популярным американцем на Кубе был Chevrolet, и для этих машин было разработано множество технических изысков. Игорю показали модель Chevy 1952 года выпуска с дизельным двигателем от липецкого трактора, коробкой передач от «Волги», задним мостом от «Москвича». Прелесть была в том, что кубинцам достались автомобили золотого века американского автомобилестроения, когда горючее стоило ничтожно мало и производились огромные легковушки, на которые не жалели железа. Кубинцы охотно используют дизели, поскольку стоимость солярки на Кубе в два раза ниже стоимости бензина. Важную роль сыграло то, что подавляющее большинство американских автомобилей имело рамную конструкцию. И в этом случае произошло забавное совпадение интересов величайшей автомобильной индустрии мира и кубинских «черных механиков». Американский автомобильный золотой век характеризовался частой сменой моделей машин, а рама позволяла легко менять кузова и многие агрегаты, оставляя кузов нетронутым. У кубинцев была такая же задача: заменять узлы и агрегаты и ездить с гнилым кузовом.

Из восточно-европейских машин очень популярен был польский Fiat-126 с двухцилиндровым двигателем объемом 0,7 литра и малым расходом топлива. Большинство советских машин носили следы «родной» краски и хотя снаружи выглядели довольно ободранными, но имели приличное техническое состояние. Самое большое впечатление на Игоря произвел самодельный стартер для запуска ремонтируемых моторов, который приводился в движение гирей, сбрасываемой с высоких деревянных козел. Ремонт автомобилей был разрешен, а вот торговля запчастями запрещена, поэтому деятельность «черных механиков» была как бы полулегальна, однако власти смотрели на это сквозь пальцы.

Профессор за свою жизнь побывал на множестве автомобильных, тракторных и танковых заводов в СССР и других странах, но таких ярких впечатлений уже больше никогда не получал. Эрнесто никак не разделял эмоций Игоря: «Ну, подумаешь, экая невидаль, сидят мужики и делают месяц карбюратор с помощью напильника и дрели – нормально…»

Весьма любопытно было услышать отзывы «черных механиков» об отдельных советских машинах. Из грузовиков кубинцы высоко оценивали ЗИЛы – они ломались крайне редко, хорошо относились к КрАЗам. А вот отношение к легковым машинам Игоря несколько удивило. После появления «Жигулей» автомобили «Москвич» считались в СССР хламом, а вот кубинцы ставили эти марки на одну доску. Возможно, тут играет роль их менее сложная конструкция и большая ремонтопригодность.

На следующий день Игорь поделился своими впечатлениями со слушателями и провел с ними занятие по теории наземных машин, показывая, как надо подбирать и рассчитывать двигатели и трансмиссии при самодеятельном ремонте машин. После этого один из слушателей Игоря, который носил форму капитана Революционных вооруженных сил (РВС) Кубы, подошел к Игорю и попросил о беседе. Капитан неплохо говорил по-русски, сказал, что его зовут Педро Гарсия и что он окончил Ульяновское высшее танковое командное училище в СССР. Он рассказал Игорю, что в провинции Сантьяго-де-Куба и прилегающих к ней других дислоцированы три бронетанковые дивизии Восточной армии, в которых идет работа по модернизации старой советской бронетанковой техники, и предложил организовать поездку в одну из дивизий с целью знакомства с этими работами. Главная цель проводимых армией мероприятий – это продление сроков эксплуатации основных компонентов советской боевой техники, годных к дальнейшему использованию.

Первое, что совершенно удивило и покорило Игоря, был пылящийся на свалке одной из дивизий танк MTLS-1GI4, произведенный для Голландской Ост-Индии (Индонезия) в 1942–1943 годах и оказавшийся в армии Батисты. Это был подлинный раритет. Показали Игорю и американский средний танк «Шерман М4АЗЕ 8», который поставлялся в армию Батисты. Игорю сказали, что на показанном ему танке Кастро въехал после победы в Гавану и этот эпизод можно видеть на банкноте в одно песо.

Из СССР уже в 1962 году кубинцам было поставлено около 350 единиц танков Т-34—85 и самоходных установок СУ-100, а также 50 тяжелых танков ИС-2М. К середине семидесятых годов РВС имели уже около 500 танков – от легких ПТ-76 до средних Т-62, сотни бронетранспортеров и БМП (боевых машин пехоты).

До кончины Советского Союза и прекращения военных поставок на Кубу было еще далеко, но кубинские умельцы уже работали над усовершенствованием поставленной им устаревшей советской техники времен Второй мировой войны. Игорь был крайне удивлен широким диапазоном местных изделий, разработанных и внедренных в короткие сроки. Тут были и Т-34—85, переделанные в самоходные установки самых разных типов, тут были разные местные модификации БМП-1, включая истребитель танков с танковой пушкой и самоходную гаубицу и др., тут был миномет на базе БРДМ-2 (колесной боевой разведывательно-дозорной машины, начало выпуска – 1963 год), тут были колесные бронетранспортеры БТР-60ПБ с башенкой от БМП-1 и с собственной танковой пушкой, тут были БТР-60ПБ со срезанной крышей и спаренной зенитной установкой.

Кубинцы также разработали целое семейство самоходных орудий «Юпитер» на шасси армейского грузовика КрАЗ-255Б. Более того, они добрались до самого шасси, которое выполнили двухкабинным на манер ракетных тягачей МАЗ-543. Всё сделанное казалось Игорю толковым и рациональным, и он был больше чем уверен, что никто не согласовывал все эти изыски с советскими изготовителями всей вышеуказанной базовой техники. Игорь был очарован молодыми кубинскими офицерами, их патриотизмом, их дружелюбием, общительностью, умением элегантно одеваться. И офицеры, и солдаты носили чистую, хорошо отглаженную форму зелено-оливкового цвета и начищенные ботинки.

После визита и бесед с танкистами Игорь начал понимать суть кубинского социализма. Социалистические идеи Кастро сформулировал, чтобы сохранить свой суверенитет. Тогда Куба была вынуждена принять коммунистическую идеологию и начать получать военную и материальную помощь от Советского Союза. И даже после этого кубинский социализм не имел аналогов в мире и отличался особым характером, сформированным в основном близостью к США (90 миль). Ключевым понятием на Кубе после победы революции была независимость. А единственным оплотом кубинского народа в противостоянии с США стала армия и военная элита. Фактически Кубой управляет армия, которая является единственной сильной и организованной структурой. В руках военных находится и оборона страны, и финансово-производственные активы государства. По дороге в дивизию Игорь видел большие территории с контурами производственных предприятий и сельскохозяйственными угодьями, на въезде в которые было написано: «Въезд запрещен. Производство и оборона».

При разговорах со многими кубинцами Игорь не слышал жалоб на бедность, а главная мысль выражалась советской частушкой: «С неба звездочка упала прямо милому в штаны, ничего, что всё сгорело, – лишь бы не было войны». С подобной ситуацией Игорь столкнулся уже много позже в Израиле, где существовал культ армии, а единство, да что там единство, существование израильского народа обусловливалось исключительно наличием общего внешнего врага. Правда, на Кубе, в отличие от Израиля, Кастро опасался того, что влияние военных элит опасно для существования самого государства, и, например, в 1998 году,