у истребителя уже ожидала машина со знакомым капитаном госбезопасности, это он обычно меня в Кремль возит. Хм, а приказ на прибытие пришёл от Генштаба, за их подписью. Переодеваться перед вылетом я не стал, как был в камуфляжном костюме с петлицами генерал-лейтенанта автобронетанковых войск и наградными колодками, так и остался.

Сел в машину, и меня повезли в Кремль. В машине были только шофёр и капитан. Молчаливые, ни слова не проронили. Я уже понимал, что встречу в кабинете Сталина маршала Шапошникова. В прошлый раз так же было: вызвал Генштаб, а у Сталина маршал ждёт.

В Кремле мне пришлось минуту подождать, а потом меня вызвали в кабинет, и первым вопросом, в лоб, был следующий:

– Это вы писали?

Я подошёл, взял протянутый мне лист бумаги и обнаружил своё послание Жукову. Чуть усмехнувшись, кивнул и сказал:

– Да, это моё сообщение.

– Вы действительно приказали бы убить генерала Жукова?

– Мне мои бойцы важнее, чем какой-то там генерал. Пусть своими бойцами командует, а к моим не лезет.

– Вы знали о том, что немцы собираются окружить войска Юго-Западного фронта?

Этого вопроса от Сталина я ожидал. Если недруги хотят подставить меня, они воспользуются сложившейся ситуацией, сместив акценты: мол, он знал, но специально увёл свои подвижные части подальше, чтобы не оказывать помощь, а это предательство. Значит, эту карту решили разыграть? Ладно.

– Да, знал, – честно ответил я.

Сталин, раскуривающий трубку, бросил на меня острый взгляд, но не прервал, когда я продолжил:

– Это логично, я бы сам там ударил, о чём и сообщил в Генштаб. Там что-то предприняли, но что, мне точно не известно. А вот точное время удара мне известно не было, захватом Минска я явно сбил их планы. Может, они раньше начали, чем планировали, может, позже. А у меня была задача провести громкий рейд, набрать запасов (всё же зима ожидается, а продовольствия у меня на полтора месяца) и вернуться. Поэтому когда, дойдя до границ с Польшей, я получил противоречащие друг другу истеричные приказы из Генштаба, я не сильно удивился.

Немцы ударили вовремя. Возможно, они и ожидали, что мой корпус уйдёт, хотя сомнительно: не та величина. Неприятно, да, но не опасно. Поэтому я не мог увести корпус от Бреста к Гомелю: расстояние большое. Да и не видел причин этого делать: Юго-Западный фронт имеет достаточно сил, чтобы справиться с задачей самостоятельно, я и сейчас так считаю. Даже несмотря на то что части в котле и он сжимается. Самая большая опасность для фронта – паника, она и губит его. Если прогнать её, пробиться можно. Киев удержать? Хм… Возможно.

– Жуков уже вылетел, чтобы принять фронт. Его командующий генерал Кирпонос погиб. – Это впервые подал голос маршал Шапошников, до этого он внимательно слушал.

У меня через плечо проходил ремень сумки, содержимое которой уже проверила охрана. Насчёт оружия спрашивали, но пистолета с собой у меня не было: зачем самому носить, если хранилище есть? Избаловало оно меня.

Я обратился к Шапошникову:

– Товарищ маршал, в этой сумке рапорт и подробное описание рейда в Польшу плюс фотодокументалистика. Ну и наградные.

Тяжёлая сумка получилась, распухла от содержимого. Я передал её маршалу, и он положил её на стол. Сталин покосился: видать, тоже решил заглянуть.

Шапошников задал мне вопрос:

– Как вы оцениваете ситуацию с Крымом?

– Ну у вас и вопросы, товарищ маршал. Где я, а где Крым?

– Ответьте по существу.

– Жопа там. Командарма гнать нужно поганой метлой, больше полка не давать ему под командование. Командующего флотом вообще расстрелять: он трус и перестраховщик. Немцев сдерживают за счёт геройства бойцов отдельных дивизий, их личной отваги, а иначе они давно бы у Севастополя были.

– Ваши предложения?

– Мои?! Я даже не знаю, какие силы там задействованы с обеих сторон. О чём можно говорить?

Кажется, я начинал понимать причину вызова. Жукова отправили в Киев, а меня решили дёрнуть в Крым, пока в Минске всё тихо и всех немцев вокруг я распугал.

– Ознакомьтесь со свежей информацией. Тут все данные по пятьдесят первой отдельной армии.

В стороне лежали две папки, довольно толстые. Последовав приказу маршала, я устроился за столом и начал с верхней, бегло просматривая информацию. Маршал тем временем стал просматривать свежие сводки с фронтов, которые только что принесли. Сталин велел принести чаю на троих, а потом открыл сумку и принялся изучать принесённые мной документы.

Я закончил первым. Информация была интересная, многое стало понятным. Отложив папки, я поднялся, показывая этим, что готов доложить. Сталин и Шапошников выжидательно смотрели на меня.

– Крым не удержат, хотя наличных сил хватает. Нужно желание командиров, а оно отсутствует. В чём-то понять их можно. Там ведь курорт, не верили они, что немцы к Перекопу подойдут, верили в свою армию, что она такого не допустит, и тянули до последнего с оборонительными сооружениями: мол, зачем они нужны, если немцев в Крыму никогда не будет. Рыть их начали, когда противник уже рядом был. Понятно, что немцам легко удалось прорвать такую хлипкую оборону. Появление немцев и их напор сломили волю к сопротивлению у командования армии. Сдадут они Крым, да и Севастополь тоже. Как есть сдадут.

Тут подал голос Сталин, задумчиво поглядывая на меня:

– Товарищ Сергеев, нами было решено отправить вас в Крым. Примете под командование пятьдесят первую армию. Войска в Минске смогут удержать свои позиции, пока вас нет?

– Думаю, да. На ближайший месяц расписаны несколько десятков операций, которые будут проводиться в тылу противника. Идёт формирование новых частей. Учёба. Если немцы не перекинут крупные силы… Да даже если перекинут, Васильев знает, что делать в разных ситуациях. Не думаю, что будут проблемы. Тем более, если возникнут острые моменты, мне хватит ночи, чтобы перелететь к Минску и включиться в работу, при этом не оставляя без внимания дела в Крыму.

– Хорошо. Вылетайте немедленно. Приказы вам выдадут в приёмной.

Козырнув, я покинул кабинет Сталина. Кстати, на мой пятнистый костюм поглядывали с интересом, но за нарушение формы не отругали. Смотрелась она стильно и красиво. Надеюсь, я стану законодателем новой армейской моды, в Минске уже многие обзавелись такими же костюмами, включая Васильева.

В приёмной я получил планшетку, в которой были все бумаги. Я их просмотрел. Приказ о назначении меня командармом крымской армии. Приказ на подчинение мне Черноморского флота в полном составе. Приказ не допустить захвата Крыма. Чернила свежие, писали, пока я летел в Москву. Я убрал документы обратно в планшетку.

Секретарь Сталина сообщил:

– Самолёт готов. Вас проводят.

– По времени