— Я не могу поверить в то, что Павел мог так поступить. Шантажировать человека…

— Ты про документы? Ну, скажем, идея была моя. Лизина школа. Случайно наткнулся на информацию, когда работал по одному делу. Сопоставил факты и… Ход конем — и твой Ржевский оказался у меня в руках. Он боялся за нее, переживал… Говорил, какая она несчастная, и что ей нужно помочь. А мне было смешно наблюдать за тем, как он дергается. Думаешь, Тураев простит ему? Не-ет… Не такой он человек. — Половиков погладил рукоятку пистолета. — Жаль, что он не сдох, твой Ржевский. Может, еще получится, а? — Он подмигнул Наде.

— Что получится?

Долгий тяжелый ответный взгляд почти лишил ее последних сил.

— Ладно… Пора с этим заканчивать, — сказал Половиков.

— Нет, подождите, Роман Дми… Роман! Что произошло тогда там, у реки? Почему Лиза написала Тураеву, что Ржевский хочет ее убить?

— Что ты заладила: Ржевский, Ржевский… Они что-то задумали за моей спиной. Я это сразу понял, когда он спросил, не из одного ли мы с ней города. Хитрый, решил, что я все ему выложу!

— Но ведь это легко проверить! К тому же, преступницей была она, так почему же…

— Думаешь, приятно все время зависеть от сумасшедшей бабы? Каждый день ждать, что она сольет информацию и испортит мне жизнь? Я устал! Устал платить и ждать, что она наконец успокоится! Ей всего было мало! Она жила на драйве. А тут как будто с цепи сорвалась! — Половиков расхохотался, вытирая выступившие слезы. — С цепи, да… Ей нравилось манипулировать людьми, все время держать на поводке, играть в свои мерзкие игры. Я убил ее и не жалею! А Ржевский просто под руку попался. Но он все это заслужил. И ты, Наденька, тоже…

Половиков разблокировал двери.

— Я в тюрьму не сяду. — Он поднял пистолет. — Беги, дурочка… беги…

Глава 50

В момент, когда открылась дверь, и Надя, не глядя, всем телом устремилась из машины, раздался выстрел. Он оказался на удивление тихим, но отголосок его в ее голове прозвучал настоящим взрывом. Ноги подкосились, а руки повисли плетьми. Будто в замедленной съемке, Чарушина успела заметить приближающийся асфальт и не почувствовала ни удар о землю, ни запах грязной утрамбованной почвы с налипшим на нее окурком, ни вкус крови на прикушенной губе…

…- Ты бы обязательно понравилась моей маме, Надюша. Она так мечтала о детях, и мне так жаль, что…

— Паша, Паша, не говори так, а то я тоже расплачусь! Мой папа ведь тоже теперь не увидит… — Надя уткнулась в плечо Ржевского и вдохнула его запах. — Какие же мы с тобой несчастные. И счастливые… Папочка всегда говорил: "Вот поумнеешь, Надька, и конец твоему счастью…" Как думаешь, что он имел в виду?

— Это он так шутил. Ты же знаешь, он был большим юмористом.

— Когда-нибудь у меня будет мальчик, и я назову его Колей. Мы будем с ним ходить в кино, есть мороженое и…

— Подожди, а где же тогда буду я? — Ржевский приподнял Надино лицо за подбородок, и теперь она тонула в его невообразимо синих ласковых глазах.

— Ты… А ты будешь гулять с коляской в парке. Ведь наша дочка еще совсем маленькая, так что она вряд ли захочет смотреть "Звездные войны".

— Хм, согласен. Пусть лучше гуляет со своим любимым отцом. И как же ее будут звать?..

— Зая! Зая!

Надя дернулась и простонала:

— Я хотела… дру… гое… и… мя…

— Надя, Надюшечка, милая! Ты жива? Ой, мамочки… У нее кровь!

Чарушина открыла глаза и увидела носки кроссовок рядом со своей вытянутой рукой. Она попробовала пошевелить пальцами, и они напомнили ей медлительных гусениц. Ее передернуло от отвращения.

— А-а-а! У нее судороги! Я не могу! Это я виновата-а!

— Говорю же, отойди, жертва компьютерных технологий! — через минуту рядом с Надей вдруг оказалось лицо Кораблева. Он лег на землю щекой и вгляделся в ее глаза.

Надя улыбнулась:

— Денис…

— Надежда Николаевна, Надя, ты только не двигайся, ладно? Сейчас скорая приедет! Вон они уже!

До Надиного слуха донеслись визгливые звуки сирены.

— Разойдитесь все! Дайте воздуха человеку! — раздался хриплый прокуренный голос.

Чарушина хотела сказать Залесскому, что они и так на улице, и воздуха здесь хватит всем, но внезапно вспомнила все, что с ней произошло, и ее объяло смертельным ужасом. Только что был выстрел. Стрелял Половиков. Она в крови и страшно болит голова. Неужели она успела выскочить из машины, и пуля лишь задела ее?

— Застрелился! Ждем экспертов! — крикнули откуда-то сверху.

"Боже мой, кажется, я никогда не поумнею… Цыганское счастье по-прежнему со мной…" — успела подумать Чарушина прежде, чем отключиться.

***

В палате как-то странно, но волнующе пахло. Так, как, наверное, не должно было пахнуть, и все же, первое, что Наденька уловила, еще толком не проснувшись, был этот аромат. Высунув нос из-под тонкого одеяла, она принюхалась, а затем и прислушалась. Тихий тягучий звук она поначалу приняла за гудение ветра в трубах, но когда приподнялась на локте, то увидела сидящую в углу Заю.

На столике рядом с ней стояла чашка, из которой поднимался тоненький сизый дымок. Закрыв глаза, с прямой спиной и сосредоточенно-сжатыми губами, девушка "гудела", и непонятно было, как она успевала сделать вздох, чтобы ее "пение" не прекращалось.

— И давно ты тут поешь? — спросила Надя, устраиваясь поудобнее.

Зая ахнула:

— Ты проснулась? Как себя чувствуешь?

— Ужасно, — честно призналась Надя. — Все болит, как будто меня поленом били.

— Ты все помнишь? — осторожно спросила Церен, пересев на уголок кровати.

— К сожалению, да… — Чарушина сглотнула. — Дашь воды?

— Сейчас! Я тебе тут кое-что принесла. — Зая полезла в пакет и достала термос.

— Джомбу?! — ужаснулась Надя. — Не сейчас, я умоляю! Лучше воды! Клянусь, отдам полцарства за стакан воды!

— Шутишь еще… — На глаза Заи навернулись слезы. Она шмыгнула носом и совсем по-детски скривила рот.

— Ну-ка, отставить истерику! — зашипела на нее Чарушина и тут же рухнула на подушку.

— Что, голова? — вскинулась Зая.

— И голова, и седло… — отмахнулась Надя. — Чем это ты занималась там в углу?

— Это медитация такая, — Зайка скрутила пробку с бутылки минеральной воды и взяла стакан. — У нас на Новый год традиция есть, то есть, ритуал. Называется "Огонь путника". В нем мы просим о продлении жизни и…

— Ты что, для меня это делала?

Зая отвела глаза и покраснела.

— Ах, ну да, конечно… Все правильно, Заюш! — пробормотала Надя. —