Шрифт:
Закладка:
Мортон позже вспоминал, что во время марша из Фейетвилля в сторону Туллахомы сельские дороги были очень грязными, и Форрест наткнулся на группу артиллеристов, перекрывших дорогу, когда они пытались сдвинуть с места захваченный кессон. Намереваясь добраться до железной дороги Нэшвилл - Чаттануга прежде, чем федералы смогут защитить его цель, он нетерпеливо спросил, кто командует этими людьми. Капитан Эндрю Макгрегор ответил, что он.
"Тогда почему, черт возьми, ты ничего не делаешь?" крикнул Форрест.
Вскочив на ноги, МакГрегор крикнул в ответ: "Меня не проклянет никто, даже старший офицер". В ярости он схватил факел и с размаху вогнал его в кессон.
По словам Джона Мортона, Форрест "на мгновение оцепенел от безумия, когда сунул зажженный факел в кессон, полный пороха". Он "дал шпоры своей лошади и поскакал прочь так быстро, как только мог, выкрикивая предупреждение остальным. Достигнув своего штаба, он спросил: "Что это за адский сумасшедший, только что вышедший из психушки? Он чуть не взорвал себя и меня целым кессоном, полным пороха". "Члены его штаба случайно узнали, что в кессоне не было пороха, и разразились хохотом, к которому Форрест присоединился, как только все понял. Однако он больше никогда не проклинал Макгрегора.17
Однако он не преминул применить дисциплинарное взыскание к любому офицеру, чей пример мог усилить недовольство в войсках. Во время бегства во Флоренции, когда их переправляли с острова на другой берег Теннесси, всем было приказано помогать на веслах и шестах. Форрест, сам занятый этими упражнениями, повернулся к лейтенанту, который этого не делал, и спросил его, почему. По словам очевидца, "лейтенант ответил, что он офицер и не считает себя обязанным выполнять такую работу, пока хватает рядовых". После этого Форрест с такой силой ударил молодого офицера по лицу, что тот "перевернулся через борт и полетел в реку". После того как его достали и затащили обратно в лодку, Форрест сказал ему: "А теперь, черт тебя побери, берись за весла и работай! Если я еще раз выбью тебя из лодки, то дам тебе утонуть".18
Давно привыкший к личному выполнению таких рутинных командных обязанностей, как проверка пикетных постов и сбор отставших, Форрест был измотан. Всего через день или около того после того, как последние его люди переправились через Теннесси у Флоренции, он написал генералу Тейлору из Чероки, выражая свою усталость:
Генерал: С 1861 года я постоянно нахожусь в поле и половину всего времени провожу в седле. Я ни разу не просил отсрочки более чем на 10 дней, чтобы отдохнуть и восстановить [здоровье]..., и за исключением случаев, когда я был ранен и не мог встать с постели, у меня не было передышки от службы. Мои силы иссякают, и мне совершенно необходимо отдохнуть. Я оставил большое поместье в Миссисипи и с начала войны ни разу не уделял своим личным делам ни одного дня.
Однако он продолжит экспедицию в Западный Теннесси, сказал он, после чего надеется, что "как только вы сможете это сделать, вы освободите меня от службы на двадцать или тридцать дней, чтобы отдохнуть и восстановить силы... что в моем нынешнем состоянии здоровья совершенно необходимо....".19
На следующий день помощник Тейлора написал ему, что, по мнению Тейлора, передвижения Худа, обошедшего правый фланг Шермана и зашедшего ему в тыл, будут держать командующего войсками Союза в напряжении "и что Западный Теннесси останется незащищенным или [не]занятым противником. Поэтому он хочет, чтобы я настоятельно попросил вас, если это возможно, вывезти с этого участка все припасы, которые вы можете...; эти припасы должны быть... оплачены Конфедеративными Штатами". Форрест ответил 12 октября, что он "уверен, что количество припасов в этом регионе сильно преувеличено. Я смогу прокормить свою команду там, и смогу собрать немного пшеницы и свиней, но не в таком большом количестве , как предполагалось". За полгода, прошедшие после рейда на Форт-Пиллоу, настроения жителей Западного Теннесси еще больше изменились в сторону Союза, что, несомненно, было связано с экономической и политической реальностью упадка Конфедерации. Форрест сообщал, что конфедеративная "валюта не может быть использована в этом регионе, а люди, вместо того чтобы собирать излишки свиней, разбрасывают их по лесам, чтобы они не попали в наши руки". Однако если бы Тейлор мог "предоставить соль или что-нибудь, что люди могли бы использовать дома, я уверен, что они заинтересовались бы охотой и предоставили бы правительству все предметы снабжения, которые они могли бы выделить".20
Далее он сообщил Тейлору, что его интересует не только снабжение конфедератов; он намерен добраться до хорошо укомплектованных кладовых Шермана в конце той железной дороги, которую ему не удалось разрушить в центральной части Теннесси. Он сообщил Тейлору, что федералы получают "большую часть" своих "припасов с Северо-Западной железной дороги, которые отправляются вверх по реке Теннесси и далее в Джонсонвилл и Нэшвилл. В настоящее время я намерен овладеть фортом Хейман на западном берегу реки Теннесси ниже Джонсонвилля и таким образом предотвратить все сообщения с Джонсонвиллем с помощью транспортов". Он сообщил, что, по его мнению, новая артиллерия, которую он реквизировал, "имеет достаточный калибр, чтобы предотвратить действия их канонерских лодок", и добавил, что путь снабжения по реке Теннесси должен быть "прерван, если не полностью уничтожен, поскольку во время моих недавних операций в Среднем Теннесси я узнал, что именно по этому пути враг получает большую часть своих припасов в Атланте". В этом письме также критически указывалось, что военные преступления его командования против чернокожих - будь то убийства или несанкционированная продажа в рабство - продолжаются, и что он обеспокоен этим. Сообщая о результатах своего вторжения в Средний Теннесси, он писал: "Я захватил по дороге около 1000 негров. Как я понимаю, до вас дошло только около 800. Этот
