зачастую забывают называть первоисточники, цитируя из них микроскопические дозы, выдранные из контекста, вероятно, боясь серьёзного анализа со стороны». Только не спрашивайте, почему ревизионисты не подают на ортодоксов в суд, по примеру «группы поддержки» Жиля де Рэ, которые в 1992 году добились его посмертной реабилитации!

Ладно, оставим в покое прах Жиля де Рэ и перейдём к документам, на которые ссылаются ревизионисты. И начнём с самого что ни на есть важного для биографов Жанны Дарк документа: протоколов Обвинительного и Оправдательного процессов. Внимание, дамы и господа! Вот они на французском языке, а вот на английском — протоколы Обвинительного трибунала и Оправдательного трибунала.

С чего начинается батардизм? Да вот с чего:

«В среду 10 ноября 1407 года (по юлианскому календарю, а по григорианскому — 21 ноября), «в два часа пополуночи», королева Изабо родила ребенка, «умершего в тот же день и отвезенного в Сен-Дени». Во всяком случае, так сообщает аббат Клод де Вилларе во «Всеобщей истории французского королевского дома». В первом издании этого труда (1764 г.) этого ребенка аббат называет Филиппом. Позже, во втором издании (1770 г.) Филиппа заменила девочка по имени Жанна. В третьем издании (1783 г.) нет и попытки исправить ошибку, допущенную тринадцатью годами ранее: «Жанна, прожившая всего лишь один день». Не странно ли? Дело в том, что аббат де Вилларе сначала пользовался таким источником, как «Генеалогическая и хронологическая история Французского королевского дома» (1726 — 1732 гг.) отца де Сент-Мари. Этот автор называл ребенка Филиппом. Де Вилларе в своем первом издании послушался его, но затем внес странную поправку, переименовав Филиппа в Жанну. Может быть, изменение было вызвано вмешательством высокопоставленных лиц или появлением новых, более достоверных источников информации? Это неудивительно, так как де Вилларе занимал должности, позволившие ему знакомиться с недоступными для многих архивными документами. Что бы там ни было, сам де Вилларе свой поступок никак не объясняет. А после его смерти историки вновь возвращаются к версии о рождении мальчика, именуемого Филиппом» (здесь и далее цитируется по вышеупомянутой работе Е.Квашниной).

Такое поведение со стороны господина де Вилларе, конечно, никуда не годится. С гневом и возмущением отвергаем его домыслы, а вместо этого попросту даём ссылку на французскую королевскую генеалогию. Итак, в ноябре 1407 г. у королевы Изабеллы действительно родился ребёнок. И если де Вилларе что-то напутал по поводу младенца, то, госпожа Квашнина, уж простите его. Вы сами разве никогда не ошибаетесь, а? В конце концов: если Вы полагаете, что генеалогия неверна, то нет никаких оснований считать, что у Изабеллы Баварской вообще родился в те дни ребёнок. А если она верна, то это был мальчик Филипп, а не девочка Жанна. И, наконец, если ребенок умер, прожив всего один день, на основании каких документов мы все должны считать, что Жанна Дарк — это и есть то самое несчастное дитя Изабеллы Баварской?

Собственно о мальчике Филиппе пишет и летописец — священник аббатства Сен-Дени, в котором этого мальчика похоронили: «Накануне дня святого Мартина зимнего, около двух часов пополуночи, августейшая королева Франции родила сына… Этот ребенок прожил совсем немного, и близкие короля успели лишь дать ему имя Филипп и окрестить его» («Хроники монаха Сен-Дени»). На эту летопись ссылается и Е.Квашнина, правда, цитирует приведенный отрывок как-то странно и куцо, снабжая его многочисленными многоточиями: «… Дитя сие прожило недолго, и близкие… едва успели наименовать его… и окрестить малым крещением… вечером следующего дня (т. е. сразу после крещения, — Е.К.) отвезли тело в аббатство Сен-Дени… и погребли его… в часовне короля…» Интересно, почему г-жа Квашнина маскирует многоточиями однозначно указанный хроникером пол и имя младенца?

Таким образом, дамы и господа, мы видим, что батардизм имеет в своей основе всего лишь описку, сделанную де Вилларе через 363 года после интересующего нас события.

Ну-с, а теперь пройдёмся по некоторым другим откровениям г-жи Квашниной. Итак:

1. «В ходе процесса, подвергшего ее осуждению, как ведьму, Жанна с высокомерным презрением отвергла утверждения, будто она пасла домашний скот или работала по хозяйству».

Приводим протоколы допроса Жанны в Руане от 22 и 24 февраля 1431 года:

«На вопрос, научилась ли она в юношеском возрасте какому-нибудь ремеслу, она сказала, что научилась шить полотняное платье и прясть и не уступает в этом деле любой руанской женщине».

«На вопрос, водила ли она стадо в поля, она сказала, что прежде уже ответила на это и что, после того как стала более взрослой и достигла зрелого возраста, обыкновенно не пасла стадо, но, несомненно, помогала гнать его на пастбища и в замок по названию Остров при угрозе нападения солдат; но она не помнит, пасла ли она в юношеском возрасте стадо или нет».

Вопрос: какими документами подтверждается заявление Е.Квашниной о «высокомерном презрении», с которым Жанна отвергла утверждение о том, что она работала по хозяйству?

2. «Что же касается фамилии Д’Арк, то ее никто не называл по этой фамилии чуть ли не до нашего времени».

С утверждением о том, что современники предпочитали называть Жанну не по фамилии, а по прозвищу («Дева»), соглашаемся. Однако существует документ, составленный при жизни Жанны (!), в котором она названа именно по фамилии — Дарк. Это не что иное, как грамота аноблирования (возведения во дворянство) Жанны и ее родных (декабрь 1429 г.). Просим убедиться. Через некоторое время после смерти Жанны, ее фамилия появляется также и в материалах процесса по отмене приговора. В 1445 году папа Каликст III в рескрипте называет ее братьев: «Пьер и Жан Дарк и их сестра quondam Johanna Darc». Архиепископ Реймский также упоминает семью Дарк: «Изабелла Дарк, Пьер и Жан Дарк, мать и братья покойной Жанны Дарк, обычно называемой Девой (…Isabelle Darc, Pierre et Jean Darc, mere et freres defunctae quondam Jeannае Darc, vulgariter dictae la Pucelle)».

Вопрос: на каком основании Е.Квашнина игнорирует эти документы? Ах да, друзья скрыли…

3. «У этого семейства еще до XV века был герб: «На лазоревом поле золотой лук и три скрещенные стрелы с наконечниками, две из которых окованы золотом и снабжены серебряным опереньем, а третья — из серебра с золотым опереньем, с серебряной главой, увенчанной червленым львом»».

Снова вернемся к материалам Руанского процесса и процитируем собственные показания Жанны:

«Спрошенная, имела ли она щит и герб, отвечала, что не имела ни того, ни другого, но что король даровал ее братьям герб, а именно щит лазоревого цвета с двумя лилиями и мечом посередине… Затем она сказала, что сей герб был дарован королем ее братьям без