несчастные случаи, а не как убийство. Так что я постараюсь вычислить преступника, — майор насмешливо взглянул на меня, намекая, таким образом, о нашем недавнем разговоре, — дедуктивным способом, причем до того, как он совершит новое преступление. Ну а теперь все свободны! Пока… свободны!.. — многозначительно добавил майор.

Выйдя от полицейского, я отправился в свой номер. Пусть будет проклят тот день, когда я решил купить этот тур. За полтора дня три трупа! Угораздило же меня отправиться в Турцию именно с этой группой. Не группа, а сборище придурков‐маньяков! Один мент‐алкаш чего стоит! Или слащавый прилипала, дамский угодник Замшелов. А взять неадекватного «селадона»? Или ту же безразличную ко всему, бездушную куклу Ярилову? Странную старуху‐врача? Одна Алина среди них нормальная, да и то может ведьмой оказаться. Так что за этой бандой отморозков глаз да глаз нужен, того и гляди, если не яд в стакан подсыплют, так ножом в темноте пырнут. Поскорее бы закончился мой долгожданный «счастливый» отпуск, и я бы снова оказался в своей надежной холостяцкой квартире, где можно спокойно есть, пить и спать, не опасаясь за свою жизнь.

Был пик жары, идти в этот час купаться не стоило, я вчера и так переборщил с солнечными ваннами, все тело горело, и если я еще посижу на пляже в самое пекло, то останусь без кожи. Так что лучше всего переждать жару в номере с включенным кондиционером. Однако прежде чем завалиться в постель, следовало принять душ — морская соль разъедала кожу. Перед тем как отправиться в душ, я закрыл входную дверь и повернул в замке ключ. Мало ли кто из непрошенных гостей может заглянуть ко мне с недобрыми намерениями, а я тут в душе голый и беззащитный стою.

Приняв душ, я намазался кремом после загара и завалился спать. Проснулся часа через полтора. Стрелки показывали четыре часа, самое время идти на пляж — жара спадает. Плеснув в ванной комнате холодной воды на лицо, я надел шорты, майку, прихватил пляжную сумку и, выйдя из номера, направился к лифту. На первом этаже у центрального входа стояла Алина и разговаривала с Адамом. Парень, очевидно, привез очередную партию туристов — несколько человек с чемоданами, расположившись на диванчике, ждали, когда портье выдаст им ключи от номеров, а Милушева, увидев его, зацепилась языком. Чтобы не заговаривать с ними, я развернулся и пошел к другому выходу из фойе.

На улице ярко светило солнце. Оно уже клонилось к горизонту, палило не так нещадно, как еще пару часов назад, но было очень душно. Я пошел на пляж, куда уже стягивался за получением предвечерней порции морского воздуха и уже не обжигающих солнечных лучей народ, облюбовал место под зонтиком примерно метрах в десяти от воды, постелил на лежак полотенце, разделся, но купаться не спешил — лень как‐то было после сна в номере шевелить конечностями в воде.

Надев очки, огляделся. Наша группа, за исключением Бурмистрова, была в сборе. Через три зонтика наискосок от меня загорала на лежаке Надежда Ярилова, под соседним зонтиком расположился ее верный пес Замшелов, прикрывший шляпой физиономию, сбоку по моему ряду зонтиков, закинув за голову руки, лежал, грея свое тело, Гуляев, слева по диагонали в гордом одиночестве расположилась врач Студенцова. Она хоть и обещала завтра с утра уехать, сегодня, видимо, решила не упускать возможность принять солнечные ванны и искупаться в море. А может, просто грозилась уехать, а теперь остыла, передумала и решила остаться до окончания тура. Вдалеке у входа в отель виднелась фигурка Алины, все еще беседовавшей с Адамом. Невеста, черт возьми!

Я отвернулся и глянул на берег. В полку загорающих топлес прибыло — справа у самой морской линии, выдвинув лежак на самое солнце, расположилась женщина лет за пятьдесят с более-менее сохранившейся фигурой. Лица дамы видно не было, она прикрывала его панамой, из-под которой торчали крашеные в рыжий цвет волосы. В таком возрасте, с открытой грудью, здесь обычно загорают немки. А вот слева лежали две дамы лет под тридцать-тридцать пять, наверняка наши. И такой вывод можно было сделать не только по их славянскому типу лица. У них все же имелись кое-какие зачатки скромности — на голые груди, на соски они положили круглые ватные диски, что продают в качестве тампонов для протирания лица. Ах, какое целомудрие!

Сами же основоположницы стиля «ню» на пляже отеля «Чок Яша» вчерашние девицы играли в море с парнями в волейбол. Та, у которой была стоячая грудь, смотрелась в лучах садившегося солнца неплохо. Вторая с грудью, в лежачем положении похожей на блинчики растекшиеся по сковороде, а в стоячем, как оказалось, смахивающей на два вывернутых наизнанку кармана кофты, — неприглядно. Но девица не комплексовала, прыгала, отбивая мяч, весело хохотала и ее два «вывернутых наизнанку кармашка» подпрыгивали то одновременно, а то вразнобой. Вот устроили нудистский пляж!

Я отправился купаться.

После убийственно горячего воздуха погружение в прохладную воду было подобно погружению в нирвану. Я поблаженствовал несколько секунд, потом развернулся и поплыл к линии, огораживающей акваторию, принадлежащую отелю. Но заплывать далеко не стал, повернул обратно. Я хотя большой и сильный — запросто могу справиться не с одним, а даже с двумя противниками, причем не только на суше, но и в воде — меня не покидало чувство, что сейчас из моря выскочит кто-нибудь, накинет мне петлю на шею и потянет вниз или схватит за ногу и уволочет на дно. И это ожидание нападения было неприятно.

Выбравшись на берег, вернулся к своему лежаку. Алина уже закончила болтать с молодым турецким полубогом и присоединилась к своей тетушке. Пока я обсыхал, мазался кремом от загара, несколько раз ловил на себе ее взгляды. Какая любвеобильная девушка, однако! Смотри, смотри, красавица, оценивай! Адама выберешь, в проигрыше останешься. С ним всего‐то семь дней осталось провести, а со мной еще и в Москве потусоваться можно… Я тут же выбросил из головы крамольные мысли. Черт возьми, все по лезвию ножа ходим, того и гляди, тот самый нож кто‐нибудь в спину воткнет, а ты, Игорек, все о бабах…

Вечером после ужина я принарядился и отправился на островок в искусственном водоеме, где располагалось кафе. Там работали аниматоры, среди которых трудился и Адам. Присутствовали в открытом кафе и Алина Милушева, и Надежда Ярилова, и Валерий Замшелов. Ни врач Студенцова, ни «селадон» Гуляев, ни мент Бурмистров своим присутствием дискотеку не почтили. Аниматоры оказались большими выдумщиками! Они затевали всевозможные конкурсы, заставляя присутствующих петь, танцевать, рассказывать