— Это не дорогой подарок, — заверил я. — Купил в Нью-Йорке, в специальном магазине, продающем поделки из фарфора. За сто с лишним долларов. Для меня это копейки.

— Для тебя может и копейки, — парировала именинница — А для меня нет.

— Влада, не будь занудой. Подарок сделан искренне, от души. Откажешься — сильно обидишь.

Девушка нахмурилась, посмотрела на статуэтку, затем на меня. Я спокойно ждал ответа.

— Ладно, — вздохнула она. — Пусть будет. Спасибо ещё раз.

— Владислава, куда ты пропала? — раздался из комнаты мужской голос.

— Влад, кто там пришел? — одновременно с ним пискнул тонкий голосок.

В коридор из комнаты выглянула любопытная девичья мордашка. Полненькая брюнетка лет двадцати в голубой блузке и фиолетовой юбке, обтягивающей пышные бедра. Спустя мгновение в проходе появился высокий сутулый парень в клетчатой рубашке и темно-синих джинсах.

— Познакомься, это Марина, и Алексей. Марина — моя коллега, медсестра. Алексей учится на последнем курсе экономического факультета МГУ.

— Очень приятно, — я вежливо кивнул.

— Это Михаил, кооператор, — представила меня Влада.

Брюнетка окинула оценивающим взглядом куртку и брюки, задержалась взглядом на обуви, и расплылась в улыбке. В глазах сутулого на мгновение мелькнула неприязнь, сменившись нейтральным выражением лица.

— Снимай куртку, разувайся, проходи, — пригласила хозяйка.

Я стащил ветровку, неторопливо повесил на крючок стоящей у входа вешалки. Снял мокасины, поставил на полку к остальной обуви и направился в зал. На пороге огляделся. В углу рядом с диваном массивная тумба с огромным коричневым ящиком с выпуклым серым экраном — телевизор «Березка». На стене — коричнево-бежевый ковер с оленем, на полу изрядно потертые и в щербинах выложенные елочкой паркетины. Телевизор почти вплотную приткнулся к дивану, на котором сидело несколько гостей. Стол рядом заставлен закусками и блюдами — живая иллюстрация советских семейных праздников. Тазик с горкой «оливье», тарелки холодца с толстым слоем белого жира, салат из огурцов, помидоров, перца и ещё чего-то щедро приправлен желтым майонезом. Большая тарелка с аккуратно порезанными кусочками батона, «кирпичика» круглого черного, пиалы с печеночным паштетом, большое блюдо с нарезкой сыра, вареной и копченой колбасы. Бутерброды с сочащейся подсолнечным маслом килькой, украшены дольками сваренного яйца и зелеными веточками укропа. Посередине стола гордо возвышалась бутылка «Столичной», массандровский «Мускат», и молдавский коньяк «Три звезды». Скромненько, в духе застолий восьмидесятых.

— Познакомьтесь, Михаил, директор кооперативного предприятия, — представила меня гостям Влада.

— Это моя тетя Мирослава Андреевна.

Худощавая дама в очках и строгом костюме, сухо кивнула.

— Роман Иванович. Заведующий терапевтическим отделением.

Крепкий, коренастый мужчина лет сорока, сидящий слева от дамы, привстал и протянул руку.

— Рад познакомиться.

Ладонь у врача неожиданно оказалась тяжелой и большой, а рукопожатие — крепким.

— Я тоже, — дипломатично ответил я.

— Лера, мы в одной группе учимся, — эффектная высокая шатенка, сидевшая рядом с Романом Ивановичем, приветливо помахала ладонью.

— Прошу к столу, — именинница указала мне на место напротив Леры, по другую сторону от себя.

Я уселся на стул и случайно поймал ещё один быстрый неприязненный взгляд сутулого. Алексей быстро отвел глаза и сел справа. За ним устроилась полненькая Марина.

— Миша, бери что хочешь, не стесняйся, — предложила Влада

— И не думал даже, — заверил я.

— Возьмите оливье, попробуйте печеночный паштет и холодец, — дружелюбно предложил врач. — Думаю, вам понравится. Наша хозяйка готовит бесподобно.

— Благодарю, — я чуть улыбнулся краешками губ. — С этого и начну. Передайте, вон ту пиалу с паштетом, Роман Иванович.

— Пожалуйста, — врач подхватил и подал пиалу, я отложил в тарелку ложку паштета и потянулся за оливье…

Минуты четыре все сосредоточенно занимались набиванием желудка, изредка отвлекаясь на короткие реплики.

Затем врач отодвинул вилку и поинтересовался:

— Кто будет говорить первый тост?

— Давайте я.

— Говорите, Михаил, мы слушаем, — подбодрил Роман Иванович.

Я улыбнулся присутствующим, налил в треугольный хрустальный бокал рубинового вина и встал.

— Знаете, есть люди, которым без колебаний доверишь прикрыть спину. Они поддержат в тяжелый момент, не предадут, всегда помогут, а если потребуется, пожертвуют собой, чтобы спасти других. О таких говорят: «я бы с ним в разведку пошел». Так вот, с Владой я бы в разведку пошел без малейших колебаний. А ещё она, как говорил товарищ Саахов в «Кавказской пленнице», — «студентка, комсомолка и просто красавица». Так давайте выпьем за нашу очаровательную именинницу, которой сегодня исполнилось двадцать четыре года!

Я поднял бокал и чокнулся с мило покрасневшей смущенной хозяйкой. Опять краем глаза заметил скривившееся в презрительной гримасе лицо Алексея.

— Отличный тост, — одобрительно пробасил врач. Мирослава Андреевна натянуто улыбнулась и подняла бокал. Девчонки засмеялись и загалдели:

— За тебя, Владка, — выкрикнула полненькая Марина.

— За тебя, подруга, — подняла фужер Лера.

Зазвенели бокалы. Я поочередно чокнулся с хозяйкой и гостями. Последним с помедлившим, но всё-таки протянувшим фужер экономистом.

Опять заработали вилки и ложки.

— И чем же занимается ваш кооператив? — поинтересовалась Лера, лукаво стрельнув живыми карими глазками.

— Торгуем зарубежной одеждой: фирменными джинсами, спортивными костюмами, футболками, автомобилями, всяким-разным, — небрежно пояснил я.

— О, как! А фирма настоящая? — уточнил оживившийся сутулый.

— Есть разные вещи, — не стал скрывать я. — У меня сеть магазинов. Но в основном — настоящая.

— Можете нам продать несколько пар джинсов со скидкой? Как близким друзьям Владиславы?

— Леша! — с нажимом произнесла Влада. — Человек пришел ко мне на день рождения, только зашёл, а ты сразу выгоду ищешь, что-то выторговать пытаешься.

«Леша», — отметил я. Сердце острой иголкой кольнула ревность. В четвертый раз вижу девушку, а уже так воспринимаю даже невинные обращения.

— Ну а что здесь такого? — развел руками Алексей. — Хочешь жить — умей вертеться. Представившиеся возможности надо использовать. Время такое. У Михаила, как я понял, всякая одежда представлена, не только фирменная. Часть, наверно, где-то в гаражах шьет, а потом втридорога продает. Что поделать, новые экономические отношения. Правда, Михаил?

Красиво. Подколол, выставив барыгой. За внешне доброжелательным обращением, спрятал высокомерную насмешку. Думает, поймал в ловушку. Чтобы я ни ответил, будет плохо выглядеть. Согласие продать одежду со скидкой почти незнакомому человеку, может смотреться желанием подлизаться к гостям. Порекомендовать подъехать в магазин или связаться с секретарем —