Шрифт:
Закладка:
– Это угроза? Шантаж? – спрашивает один из советников.
– Я не угрожаю вам. Я не работаю с теми, кто не чист в делах своих. И лишь пытаюсь найти способ выполнения условий договора по отношению ко мне.
– Возможно, – слышу характерный присвист уродца, тем узнаю этот горло-носовой голос, потому не смотрю на него, – мы сможем найти способ выполнить условия договора. И вам не придётся никуда идти. Вы, уважаемый наёмник, – он подчеркнул голосом слово «наёмник», – правы, и данный Совет правопреемник прошлого состава Совета. Мы можем с вами расплатиться как-то иначе, чем звонкой монетой?
– Конечно! – хлопнул я ладонью о ладонь, тут же их потирая. – Мне само золото по барабану. Мне нужно то, что это золото даёт. Мне нужна обувь для моих людей, одежда, починка брони, оружия и трофеев, мне нужна еда, кров и безопасность.
– Этот вопрос решаемый, – возвестил центровой, делая знак хранителю монеты. – Вам выпишут постановление и складские требования на необходимое вам, в рамках оговоренной суммы.
– Ну, вот! – возвестил я, поднимая палец к потолку и потрясая им. – Приятно иметь дело с разумными людьми! И я не буду дожидаться буквального выполнения ваших слов, выписывания всех этих бумаг. Надеюсь, что наш взаимный интерес этим делом не иссякнет. Вот, смотрите, что я увидел в Ущелье Скорби.
Показываю им нарезку объёмных слайдов, заготовленных мною заранее. Чтобы всё, что нужно показать, а что не нужно – не осветить. С комментариями. Показываю толпы ходячих усохших скелетов, показываю и рассказом своим акцентирую внимание на их управляемости, нагоняя жути, рассказываю про их «ловчую сеть», показываю нежить-гиганта, духов, костяных воинов. И на десерт красивую коробку ударной колонны нежити на дороге к Башне Скорби. И скелета-рыцаря, взметнувшего меч к небу.
– Ну как? Потрясающе? – спрашиваю.
Совет шушукается.
– Как вы думаете, нежить спустится дальше с гор, сюда, в долины? – спрашивают.
– Я? – пожимаю плечами. – Я ничего не думаю, моя голова не дом советов. Вы Совет, вы и думайте! Моё дело было сходить, посмотреть, что да как, вернуться. И вот я здесь.
– И попутно – освободить Башню Скорби, – присвистывает в нос урод, – и захватить трофеи.
– Ну, одно другому не мешает, – пожал плечами я. – Что с боя взято – свято!
– Откуда вы знали при штурме Башни Скорби, что нежить в Башне и нежить в Ущелье враги друг другу? – спрашивает советник правее урода.
– Я этого не знал, – отвечаю, – просто привык истреблять Бродяг. Откуда мне было знать, что нежить совсем как мы, и думать умеет, и враждовать меж собой, и даже свары междоусобные устраивать?
– Но с нежитью Ущелья вы не стали сражаться?! – спрашивают меня, пропуская мимо ушей подколку с упоминанием их «междусобойчика».
– Не настолько же я безумен! – воскликнул я, вновь открывая слайды с гигантским костяным големом и с коробкой Бродяг-воинов, – Это уже не Бродяги! Это что-то другое!
– Как вы смогли увидеть всё это и вернуться живым?
– А вот это моё дело! – огрызаюсь я. – И никого не касается! Каждый маг имеет право скрывать свои способности, не так ли написано на колонне Университета?
– А как так получилось, что вы вступили в торговые отношения с нежитью? – присвистывает уродец, прервав молчание, тем подтверждая, что и это моё условие принято.
– Да никак! – пожимаю я плечами. – Так получилось. У нас один боец был сильно криклив и суетлив, потому был наказан. И не вынес тяжести предъявленных ему обвинений. Тащить тело вниз нам было лень, тем более долбить в камне могилу, мы его и оставили. А вот нежить нам за тот кусок падали дали мешок угля.
– Хороший уголь? – спрашивает хранитель монеты.
– Горит жарко, – пожимаю я плечами.
– У кого ещё есть вопросы? – спрашивает центровой.
Тишина.
Тогда он говорит мне:
– Благодарим вас, Мрачный Весельчак. Вы можете быть свободны. Оговоренные формы вознаграждения получите в Приказе… вот, хранителя монеты.
– Я? – вновь изумился второй советник. – Почему всё же я?
– Уголь – твоё ведение? Вот и рассчитывайся! – отмахнулся центровой.
– Когда? – прерываю я их перебранку. – Мне тут надо договориться о работах с мастеровыми города.
– Завтра! – кивает капюшоном хранитель монеты. – Приходите за бумагами завтра. И советовал бы вам сдать моим приказчикам имеющиеся монеты. И перевести их в накладные. Напоминаю, что хождение монет будет пресекаться.
– Перетопчешься! – отмахнулся я и, кивнув своим на двери, пошёл к выходу, крикнув уже за спину, – До завтра!
Мы почти пересекли площадь, когда я почувствовал ментальное (и не гундосое, кстати) присутствие в своей голове. Круто, чё!
– Понял я уже! – буркнул я, даже не поворачиваясь.
– Что? – удивился Чижик.
– Обратно к ущелью пойдём, – ворчу я.
– Броня-то совсем не готова! – стонет Чижик.
– Не на войну идём, – отмахнулся я. – Так, прогуляться да старых знакомцев проведать, гостинцев им передать. Так что готовить надо не бронь, а обувь.
– А-а! – вскинулся Чижик, тут же стал озираться – И город от трупов почистить.
– Вот этим и займёмся. Мешки нужны. Откуда брать?
– Понял! – весело воскликнул Чижик и было сорвался с места.
– Куда, бешеный! – ловлю его за воротник. – Даже парами запрещаю! В две пары – минимум! До успокоения этого бардака!
– Так у меня и пары-то нет! – пожимает плечами Чижик.
– А вот это не есть гуд! Столько лет, а всё порожним ходишь! Жениться тебе пора, юноша.
Чижик аж рот раскрыл. Потом плеваться начал. Вот так вот! И у него имеется свой негативный опыт спаривания.
Потому пришлось ему в нагрузку приставлять готовую пару пастухов. На каждый выход другую. Кто окажется под рукой.
А как обрадовались остальные! Что придётся падалью заниматься! Потому как на опустевших складах и кладовых Гильдии наёмников нашлось достаточно много мешков. И глава осаждённой Гильдии наёмников был совсем не против нам их сдать в долгосрочную аренду. Даже насовсем. Особое удовольствие моим людям доставило то, что приходилось не только засовывать тела различной степени сохранности и различной стадии разложения в мешки, а ещё и обыскивать. С составлением описи «изымаемого имущества».
Чижика ненавидеть стали ещё больше. Потому как он был единственный настолько грамотный, чтобы как раз и вести эти описи, и ему не пришлось гниющие тела хватать голыми руками. Ненавидели заодно и дежурную пару «пастухов», что выгуливала Чижика, тоже не марая
