— А ты-то откуда мог слышать Дину Алексеевну? — совсем уже возмутился Валера.

— Мы вместе ездили на МП, и там ее очень просили…

— На самом деле песня из кинофильма «Жестокий романс», называется «Мохнатый шмель», — поправила Андрея Дина.

— Да какая разница! Там слова такие: «Пойдем не страшась пути, хоть на край земли, хоть за край»! Я тогда еще о Вас подумал, что эти слова прямо для Вашего кредо подходят. Ведь это Вы идете, не страшась выбранного пути…

— Спасибо, Андрей. Немного напыщенно, но по сути — правильно. И не только в отношении меня, но и — Валерия Михайловича, и — тебя, и всех нас. Мы вынуждены идти, не страшась пути, потому что нам деваться больше некуда. Нам всем надо пройти предназначенный нам путь.

— Золотые слова мудрой, я бы даже сказал — несгибаемой, женщины! Где моя припрятанная бутылка шампанского? Эти слова — замечательный тост для нас всех! — Муслий достал из сейфа новогоднюю заначку.

Андрей опять подумал о том, что это просто счастье — оказаться в начале профессионального пути рядом с такими значимыми личностями. Его однокашники-шалопаи попали под руководство заурядных специалистов, и не видят сейчас ничего интересного в выбранной профессии. А Дина Алексеевна научила его получать интеллектуальное удовольствие от результатов своего труда! А теперь она еще и дала понять, что кроме работы может существовать другой интересный мир. Тихорецкий ощутил прилив сил. Значит, в Новом году все будет прекрасно!

Он станет самостоятельным врачом, получит путевку в жизнь, будет начальником своего отделения… Будущее было светло и прекрасно, как у героев его любимого Чехова, которого сейчас почти никто не читает. Вот только огорчало его то, что рядом с ним не будет такого светлого человека и замечательной женщины, как Гнатенко. Значит, надо было упиваться моментом общения с ней сейчас, пока это было возможно. По радио зазвучал модный шлягер, и Андрей, повинуясь непреодолимому желанию, поцеловал ей руку и пригласил на танец.

— О-о-о! Ваша популярность, Дина Алексеевна, растет не по дням, а по часам! — восторженно закричал Муслий, и последовав примеру интерна, вытащил из-за стола лаборантку Юлю.

— А почему бы и нет, в конце концов?! — поддалась Дина и протянула руку Андрею.

И половина коллектива экспертизы закружились в медленном танце…

За окном начался снегопад. Крупные, просто сказочные, снежинки медленно летали в воздухе, и казалось, что все очутились в царстве Снежной королевы. Детишки высыпали на улицу и принялись лепить снежки. Игорь Гнатенко возвращался с работы и сокрушался о том, что даже в канун Нового года в КБ так и не выплатили обещанную зарплату. А Дина и Валера медленно танцевали, надеясь, что Новый год станет для них более спокойным и стабильным…

… Игорь Литвинец задумчиво провожал взглядом мутные волны холодной Темзы. Все здесь, в Лондоне, было ему чужим. Мрачные здания, невозмутимо-безучастные жители… Конечно, спасибо его бездетному дяде, здесь он увидел адекватный уровень жизни. Узнал, как можно жить в другом обществе… И общечеловеческие ценности, вроде бы, в их культурах были одинаковыми, а все-равно, чувствовалась огромная пропасть между нашим и их миром …

Но если бы с ним рядом был родной человек, которому он бы мог доверять все свои мысли, и который бы заботился о нем, Игорь бы летал над землей ради такого человека! Если бы рядом с ним была незабываемая Дина… Тогда, на автовокзале, он ждал ее до самой последней минуты, надеясь, что она сейчас покажется на платформе. Заняв место в автобусе, он ощутил горькое разочарование. Но потом понял, что по-другому и быть не могло. Если бы она не была такой порядочной, то он бы и не влюбился в нее. У него было много увлечений, но только раз в жизни ему встретилась на пути Женщина, ради которой он был готов на все, даже — воспитывать ее детей! Игорь чувствовал, что такая исключительная женщина не сможет долго жить в захолустном Подольске. Ничего, пройдет какое-то время, подрастут дети, она ощутит тягу к простору и ей захочется покинуть мелкий городишко… И тогда он встретит ее победителем жизни! У него есть все для этого: капитал дядюшки и его обещание со временем сделать его управляющим своего бизнеса, руки и смекалка, а так же огромное желание заработать состояние для любимой женщины и достать для нее звезду с неба!..

Владимир Моргунов

Она опять мяукала

1

Савичев ясно расслышал мяуканье. Он уже не спал — музыку ведь хорошо слышал и слова песни тоже слышал. На прикроватном столике древний транзисторный приемничек поскрипывал. И Савичев вовсе не сквозь сон, отчетливо разбирал слова песни: «It's good to touch the green, green grass of home». Том Джонс голосил, певец юности Савичева.

И тут на фоне музыки мяуканье.

Точнее, звук был, скорее, похож на «пик», а не на шаблонное «мяу». Вообще кошки мяукают по-разному — иные просто хрипло рычат, а иные выдают такой мяв, будто передразнивают горластых женщин.

А вот кошка Савичева деликатно произносила «пик», когда желала привлечь к себе внимание. Частенько, едва начинало сереть за окном, она покидала постель, на которой спала в ногах хозяина или даже под одеялом, потом обделывала свои делишки на горшке, возвращалась к кровати и говорила «пик». В переводе на человеческий язык это означало: «Эй, мама, пожрать бы не мешало!»

Да, именно так — «мама».

Савичев взял Нину Риччи — вот такое он ей имечко дал! — крохотным котенком.

У бывшей своей сослуживицы взял, которая в шутку спросила: «Ну что, Вася, готов ты стать матерью?» Савичев сказал, что готов. Мама-кошка смотрела на него ревниво, тревожно и зло, когда он Риччи в лукошко прятал, предварительно в старый свитер завернув.

Сегодня Нина Риччи опять напомнила о себе. Савичев пробормотал: «Bad, bad sign» — то есть, «Плохой, плохой знак». То ли название песни Джо Кокера вспомнил, то ли в появлении Риччи в самом деле плохой знак усмотрел.

Нет уже Нины Риччи, больше года, как нет.

Савичев резко сбросил ноги с кровати, суеверно касаясь ковровой дорожки сначала правой ногой, прошел по привычному утреннему маршруту: туалет-ванная-кухня.

Не спеша попивая кофе из большой глиняной чашки, смотрел из окна на поля и леса, пока что не очень заметно отмеченные уже закончившимся августом и едва успевшим начаться сентябрем. Хорошо хоть, что сумасшедшая жара спала.

Кошка. Мяукала. Как давно он ее не навещал? Уже больше месяца. Это плохо. Совсем захандрил.